"Непобедимый" плыл прочь от Солнца, прочь от желто-красного Марса и зеленоватой крапинки Фобоса. Гудящие геодины - электромагнитные геодезические дефлекторы на языке инженеров - действовали над переносом каждого атома корабля, груза и экипажа из координат привычного четырехмерного пространства, так что корабль двигался, огибая пространство-время, а не напрямик.

В этом скрытом салоне, однако, даже вибрирующий стон геодинов не был слышен, словно они находились в ином пространстве. Ничто не рождало даже малейшего чувства огромной скорости и ускорения корабля. Резкость охлажденного искусственного воздуха напоминала весну в лесах далекой Земли.

– Садись, Боб.
– Джей Калам кивнул на огромное кресло, но Боб Стар чувствовал себя слишком напряженным и взволнованным, чтобы сесть.
– Я хочу рассказать тебе об узнике, которого мы зовем Меррин, и о несчастливых обстоятельствах, которые заставили нас возложить на тебя эти обязанности.

– Этот человек… - Боб Стар пытался выглядеть спокойно, однако сухой голос дрожал и выдавал его.
– Этот человек, которого вы зовете Меррин… Это не… Это не Стивен Орко?

На длинном лице командира появилась тень встревоженного изумления.

– Это первейший секрет Легиона!
– Тихий голос звучал напряженно, а темные глаза пристально вглядывались.
– Тайна, которую ты не имел права знать до сегодняшнего дня. Как ты узнал?

– В Яшмовой Комнате, когда мать описала мне заключенного, - сказал Боб Стар.
– Я знал Стивена Орко и знал, что похожего на него быть не может. Но я думал… - Голос его сел, и пальцы бессознательно приблизились к бледному треугольному шраму на лбу.
– Я думал, что он мертв.

– Я рад, что ты узнал именно так.
– Похоже, командор успокоился.
– Потому что Стивен Орко мертв и по хоронен для всех, кроме нескольких доверенных.
– Лицо его вновь помрачнело.
– Когда ты с ним познакомился?

– Девять лет назад.
– Голос Боба Стара звучал хрипло.
– На Земле, в Академии. Он был в секции выпускников во время моего первого семестра. Красивый, блестящий. Поначалу он мне понравился. Однако потом…

Он вдруг замолчал. Лицо его было бледным и твердым.

– Что случилось, Боб?
– В голосе удивленного Джея Калама послышалось сочувствие.
– Вы поссорились?

– Это было наше дело.
– Боб Стар холодно кивнул.
– Несколько лет я мечтал найти его после окончания учебы и уладить эту проблему. Но потом, в Юпитерианском Мятеже, он показал Легиону, кто он на самом деле. И мне кажется, что он заслужил смерть за измену.
– Он пристально посмотрел на высокого командора.
– Каков был приговор?

– Ты можешь прочесть его в деле, - тихо сказал командор.
– Однако сначала ты должен рассказать мне о себе и о Стивене Орко.

– Я не могу.
– Боба Стара охватила паника.
– Я никому не говорил, даже родителям.

– Я должен знать, - тихо настаивал Джей Калам.
– Потому что твое назначение может оказаться последствием этого инцидента - что бы это ни было.

Боб Стар мгновение глядел на Джея Калама. В лице его была давняя горечь. Он кивнул.

– Вам известно о традициях дедовщины в Академии?

– Офицеры всегда относились к этому терпимо, - сказал Джей Калам.
– Считается, что это неплохо для дисциплины.

– Может быть, в обычных случаях.
– Боб Стар беспокойно пожал плечами, словно пытаясь стряхнуть старую горечь.
– В общем, вы знаете правило, что каждый кадет должен выполнять по одному приказанию от каждого парня из выпускной секции?

Командор спокойно кивнул.

– Я не думаю, чтобы в обычных случаях это было плохо, - продолжал Боб Стар.
– Выпускники обучаются быть офицерами, а новички обучаются дисциплине. Команды обычно безвредны, и я полагаю, что обычай так же способствует товариществу, как и дисциплине.

В его голосе задрожало жестокое чувство.

– Но Стивен Орко не был обычным студентом. Великан. Он выглядел чертовски привлекательно - огромный такой атлет. Волосы у него были рыжие как пламя. Глаза особые - яркие, холодные, голубые, и всегда светились злобой. Инструкторы обычно говорили, что он самый выдающийся кадет в Академии.

Прищуренные глаза Боба Стара смотрели мимо Джея Калама на темные участки бесценных гобеленов с Титана. Боль старой раны заставила его забыть благоговение перед высоким командором. Слова вылетали быстро, твердые как ледяные осколки.

– Настоящих друзей, по-моему, у Стивена Орко не было. Все парни в душе боялись его. Хотя он был довольно популярен. Эта замечательная сила и злобное коварство причиняли неудобство его врагам. Более того, он даже как-то очаровывал своей злобой.

Он был прирожденным лидером. Безрассудная смелость дополнялась в нем необычными способностями. И он имел честолюбие, чтобы развивать способности. Он пытался преуспеть во всем, и обычно с успехом. Мне казалось, что он относился с ревнивой нетерпимостью к любому сопернику. Он никого не любил. Он был совершенно эгоистичен в дружбе.