– Пугали, – меланхолично отозвался Шэф.

– Да-а… я понимаю, что у тебя врагов, как блох на портовой крысе, но теперь к

ним добавился еще и Храм Морских Богов.

– Ну-у… за разрушение храма! – в стиле генерала из «Особенностей национальной

охоты» отозвался Шэф и не чокаясь выпил.

За столом воцарилось молчание, которое прервал бесшумно появившийся слуга:

– Больной очнулся и требует одежду!

3 Глава

– Шэф… а ведь я тебя сдал… – принятый на грудь местный продукт двойной

перегонки наконец-то подействовал, и Дениса прорвало. Он долго крепился, казалось

двери склепа, похоронившего эти слова в глубине души никогда не распахнутся и не

дадут им вырваться наружу – ан нет! – наш традиционный метод осечек не дает – стакан

беленькой (или ее высокоградусного аналога) внутрь без закуси, – и пожалуйста, духовные оковы рушатся и правда-матка рвется наружу. Хотя, надо честно признать, что

пьяным, когда бесшабашная удаль захватывает власть над человеком, заставляя его

совершать поступки, от которых протрезвев, он хватается за голову, Денис не был. Не

было этого прекрасного состояния в котором совершается большинство хулиганств и

проказ, и говорится большинство слов, которые в ином случае никогда не были бы

сказаны. Выдавив из себя эту короткую фразу, Денис почувствовал, что он омерзительно

трезв, а сознание кристально ясно. Он бросил хмурый взгляд в окно, в котором из-за

сгустившихся сумерек ни черта не было видно и принялся с угрюмым видом отрезать

копченое мясо от громадного шмата, лежащего на блюде посреди богато накрытого стола.

Компаньоны сидели за массивным обеденным столом гостиницы «Веселый

паломник», где остановились по прибытии в Дарлан. Гостиница находилась неподалеку от

центра города, была достаточно респектабельной и уютной, ну и, соответственно, не

сильно дешевой, но так как финансовых проблем у разведывательно-диверсионной

группы, возглавляемой верховным главнокомандующим, не было, то вопрос стоимости

проживания, эту самую группу, и не волновал. Видя, что любимый руководитель никак не

реагирует на его слова, Денис повторил:

– Шэф, я тебя предал… и себя тоже… – добавил он после некоторой паузы. – Я

рассказал этому… этой… черепахе… все что знал. И про тебя и про себя. – Он замолчал, а

главком продолжил кушать как ни в чем не бывало. – Ну, чего ты молчишь!? – не

выдержал Денис. – Скажи хоть что-нибудь!

– А что я должен сказать? – невозмутимо поинтересовался командор. – Чего бы ты

хотел от меня услышать?

– Ну-у… – Денис замялся.

– В том-то все и дело, что говорить-то нечего, – хвалить тебя? – сам понимаешь –

не за что… предъявлять тебе какие-то претензии… а какие? – ты никакой присяги не

давал, никаких обязательств по неразглашению не подписывал…

– Шэф, ну чего ты… мы же не в суде… ты сам прекрасно все понимаешь…

– А что я должен понимать? – пожал плечами верховный главнокомандующий, – в

условиях обстоятельств непреодолимой силы, мягко говоря – форс-мажора, а проще

выражаясь – под пыткой, ты выдал известные тебе сведения. Болевое воздействие

превысило твой порог терпимости, и ты заговорил. – Главком сделал глоток красного

вина из красивого хрустального бокала, и даже прикрыл глаза, деля вид, что наслаждается

букетом, а может и правда наслаждался – иди знай… – Любой заговорит, когда превышен

порог, – продолжил он, – если раньше не умрет, конечно. Умереть он тебе не позволял, –

работал вполне профессионально. Какие к тебе претензии? Так можно и меня назначить

виноватым: мол, зачем позволил мальчику гулять одному? – вот его и обидели плохие

дяди! – Шэф ухмыльнулся, а Денис уже начал жалеть что вообще заговорил: «Но дело

сделано, – угрюмо подумал он, – поздно пить боржоми… будем пить мартини!»

– Ну, хорошо… а скажи пожалуйста: что бы ты сделал на моем месте?

– А я бы никогда не очутился на твоем месте.

Денис изумленно вытаращил глаза:

– Как это? Любой бы мог… – но Шэф перебил его, не дав договорить:

– Кастанеду читал?