его экстракции главкому пришлось упереться ногой в обезьянью голову, но… дело

мастера боится! – инородных предметов в голове «водолаза» не осталось. Затем Шэф

выполнил операцию не то чтобы уже привычную для Дениса, рутинную, и не

вызывающую никаких эмоций – нет к такому, наверно, привыкнуть трудновато, но и

всплеска эмоций данная процедура у Дениса не вызвала, так… – легкую брезгливость, что

ли… – любимый руководитель молниеносным движением отсек буйну голову «водолаза»

от его, не менее буйного, туловища. Инцидент можно было считать исчерпанным.

– Стрелы остались? – поинтересовался главком, не глядя на Дениса, таким

равнодушным тоном, как будто ответ его интересовал постольку – поскольку, так… для

порядка спросил, чтобы нижним чинам служба медом не казалась. Денис в ответ помотал

головой, но сообразив, что любимый руководитель на него не смотрит, ответил:

– Нет.

Шэф несколько секунд стоял не двигаясь, а потом медленно повернул голову к

Денису и того повергла в изумление метаморфоза, произошедшая с верховным

главнокомандующим – на него смотрел старик с потухшим взором, обострившимися

чертами лица и прозрачной, пергаментной кожей, покрытой сетью глубоких морщин.

Наваждение длилось всего мгновение, но в памяти Дениса отпечаталось накрепко – уж

больно страшен был любимый руководитель в этот момент – то ли Кащей Бессмертный, то ли вампир тысячелетний… Денис испуганно моргнул и… морок пропал – перед ним

снова был юноша по имени Шэф – обладатель красивого, резко очерченного лица,

блестящих, веселых глаз и упругой, гладкой кожи… Вот только в глазах юноши застыло

глубочайшее, невыразимое словами, разочарование:

– Опять эта сволочь… – ш’Эссар, выйдет сухим из воды…

Денис понимал, что никакой его вины в том, дыроколы остались без боеприпасов,

нет. Что если бы он не предпринял «бессмысленного» обстрела «водолаза», во время

которого были расстреляны последние болты, они бы с Шэфом сейчас уже тусовались в

Вальхалле у Одина… или в Фольквангре у Фрейе, или еще где – на Полях Счастливый

Охоты, в сопровождении валькирий и разных прочих гурий, или кого еще там, но…

осадочек остался… Ведь мог же он успеть оценить обстановку: главкома, сидящего на

спине «водолаза» с «Черными когтями» в руках и сообразить, что не нужно пулять

последнюю стрелу, что любимый руководитель и сам справится – папа может, но бык

лучше… – мог… но не сообразил… вернее – не успел сообразить. Палец раньше нажал на

курок, чем мозг, проанализировал обстановку и отдал приказ: «Не стрелять!» И это

напрягало… немного, но напрягало.

– И что теперь делать? – с трудноуловимым, но все же присутствующим, оттенком

вины в голосе поинтересовался Денис.

– Да ничего… в первый раз что ли… – Шэф угрюмо замолчал, а потом неожиданно

добавил, – про него слухи ходили – что заговоренный… я не верил… – он опять замолчал, и когда Денису показалось, что фраза закончена, добавил, – …раньше… Ладно, пока есть

время давай с этой обезьяной разберемся потщательн ей…

С этими словами, мудрый руководитель широко размахнулся и нанес мощнейший

удар «Черным когтем» в грудь поверженного противника. Другого итога, после

безрезультатного обстрела, было трудно ожидать, но все же компаньоны были в

очередной раз неприятно поражены, когда кинжал из «Карбона-12» – самого прочного их

известных на Тетрархе материалов, отскочил от плаща «водолаза» не оставив на нем ни

малейшей царапины.

– На свете много есть вещей, о друг Горацио, которые не снились нашим

мудрецам! – неразборчиво пробормотал себе под нос любимый руководитель, но Денис

услышал.

– А кто это, вообще? – он кивнул на голову обезьяны, которую Шэф поставил на

огрызок шеи так, что казалось, будто она растет прямо из пола.

– Хэзэ…

– Что еще за «хэзэ»? – переспросил Денис. Он еще не вполне отошел от горячки

боя и своего чудесного спасения, и вследствии этого логическое мышление у него