– Интересно, а как ты будешь держаться, когда мы тобою займемся? — прищурился Лоредан.

– Вы мне ничего не сделаете, — усмехнулся горбун. — Натура у вас не та, вы не убийца.

– Но избить то, его можно? — вскричал Нарбо, поднимая огромный кулак над головой горбуна.

– Прекрати, — одернул его Лоредан. Затем, пристально посмотрев на горбуна, он спросил:

– Как, твое имя?

– Это так важно для вас?

– Когда я беседую с людьми, я обычно хочу знать, с кем говорю.

– Хорошо, пусть будет Марий.

– Вот что, Марий, ты прекрасно понимаешь, что полностью в наших руках. Ты правильно заметил — я не убийца, но поверь, что будучи в отчаянии, защищая свою жизнь или интересы, я способен пустить кровь.

– Там, в доме этого хлыща Мелория и потом возле мастерских, я это понял, — кивнул горбун. — А сейчас, нет. Сейчас, вы не готовы убивать.

– Давай, не будем обсуждать, к чему я сейчас готов, а к чему нет. Я хочу задать тебе несколько вопросов про Марка Сертория и получить правдивые ответы. Потом, так и быть, мы тебя отпустим. Убирайся куда угодно и больше не попадайся мне на глаза.

– Про Марка Сертория, я вам ничего не могу рассказать, — развел руками горбун. — Я не знаю этого человека. Ну, то есть слышал про него, но не более.

– Тогда, прежде чем начать наш разговор, прочти сперва вот это.

Лоредан вытащил из футляра, прикрепленного к поясу свиток — письмо Марка Сертория, адресованное Квинту Мелорию.

– Я не умею читать, — фыркнул горбун.

Однако, Лоредан заметил, как убийцу охватило легкое смятение, при виде свитка с синей тесьмой и печатью Сертория. Оно, явно было ему знакомо.

– Тогда, я тебе прочту, что тут написано, — сказал Лоредан.

– Откуда я знаю, что прочитанное вами — правда? — снова фыркнул горбун.

– Ну, может, ты тогда знаешь, почему Мелорий приказал схватить тебя и запереть в эргастуле, как раба?

Марий побагровел и сжал кулаки.

– Этого я не знаю, но клянусь Эрниями [155] , Мелорию это даром не пройдет. Я, еще доберусь до него и за все посчитаюсь.

– В этом письме написано, почему он так сделал, — сказал Лоредан.

– Ну хорошо, читайте, — после недолгого раздумья сказал горбун.

Лоредан развернул свиток.

Пока он читал, горбун был внешне спокоен, лишь, когда прозвучала концовка письма, касающаяся его, кулаки убийцы судорожно сжались и на скулах заходили желваки.

Лоредан свернул свиток и выжидательно посмотрел на Мария.

Горбун молчал должно быть с полминуты, потом взглянул на Лоредана. В глазах Мария смешались тоска и ярость, усталость и какая то глубокая, как пропасть безысходность.

– Так это правда? Получается, господин Серторий велел Мелорию избавиться от меня? Вы, не обманываете меня, господин?

– Для чего мне врать, — хмыкнул Лоредан

Знаком, он велел Нарбо отпустить горбуна.

— Жаль, что ты не умеешь читать, сам бы убедился. А так, тебе ничего не остается, как поверить мне.

– Я… Я не понимаю, не понимаю, — забормотал горбун растерянно. — Я же, верно служил ему столько лет. Почему, он захотел избавиться от меня? Чем, я ему не угодил?

– Ну, раз теперь, тебе известна правда, — Лоредан сунул свиток обратно в футляр, — скажи, в самом ли деле Марк Серторий послал тебя и твоих дружков убить меня?

– Послал, — неохотно выдавил горбун.

– И зачем ему понадобилась моя смерть?

– Он, этого не говорил, господин, дал лишь мне договор и сказал, чтобы я добился вашей подписи и только после этого прикончил.

– И это все, что тебе известно?

– Не все. Он написал еще одно письмо, некому Гаю Маррону. Приехав в Рим, я должен был сперва отвезти то письмо, а потом, второе письмо Мелорию.

– Об этом я знаю, — отмахнулся Лоредан. — Вот бы узнать, что было в первом письме. И почему патрон хочет избавиться от меня?

– У меня есть одно соображение, — сказал Марий. — Серторий, кажется, собрался завладеть вашей собственностью. До этого, он отдал три подобных приказа в отношении Максима Герника, Тита Галла и Фульвия Перпены. Я заставил их подписать договоры об отказе от всех денег и имущества в пользу Сертория и после прикончил. Все трое плакали и умоляли о пощаде. Максиму и Перпене я перерезал глотки, Тит Галл попытался убежать, я нагнал его и забил насмерть дубинкой.