– Так ты - та самая Гарри.

– Единственная и неповторимая, - хмуро подтвердила я. Если бы не Рон, я бы с удовольствием с ней познакомилась, но сейчас меня куда больше занимал провинившийся друг.

Тонкс фыркнула и ушла. Люпин проводил ее взглядом и вздохнул:

– Северус, эту штуку мы сделали на пятом курсе. Ты же понимаешь, какими идиотами мы тогда были.

– Вы-ы?
– удивленно протянул Рон. Ремус кивнул:

– Мы. Где ты нашел эту карту?

– У Филча, - шмыгнул носом Рон.

– И как оказался в Хогсмиде?

– Разобрал завал на пятом этаже, за зеркалом.

Папа что-то сердито буркнул себе под нос и объявил:

– Будете мыть котлы до конца учебного года. Без магии. И Молли я все-таки напишу. Свободны.

Рона как ветром сдуло. Я была полностью согласна с Северусом: это же надо было додуматься до такого! Не пожалеть времени и сил, разобрать завал, рискнуть жизнью - и все ради пакетика "Берти Боттс"! Иногда я просто не понимаю мотивов чужих поступков.

Оставшись втроем, мы некоторое время помолчали, а потом Ремус пояснил:

– Эта карта показывает всех, кто в данную минуту находится в школе. Смотрите, - он прикоснулся палочкой к пергаменту и произнес:

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость!

На пергаменте проступил подробный план Хогвартса со всеми коридорами и закоулками, флажками с именами были отмечены студенты и преподаватели. В комнате с пометкой "Кабинет Северуса Снейпа" находились три точки, чье положение полностью соответствовало нашему. Глядя на точку, подписанную "Гарриэтт Снейп", я спросила:

– Она показывает настоящие имена? Если бы я все еще называлась Поттер, как бы отразила меня карта?

– Думаю, как Снейп, - пожал плечами Ремус.
– Ладно, раз мы все выяснили и я вам больше не нужен, то я, пожалуй, заберу карту себе.

– Ну уж нет, - фыркнул папа.
– Карту я возьму себе.

– На здоровье, - пожал плечами Люпин.
– И прости за насмешку: ты же прекрасно понимаешь, что сейчас я вовсе не имел в виду ничего такого.

– Понимаю, - буркнул папа.
– Иди, Люпин, пока я добрый.

– Шалость удалась, - оборотень коснулся палочкой карты и вышел из кабинета.

– Вот уж действительно, шалость удалась, - буркнул папа, пряча карту в карман.

Глава 7

С Роном теперь не разговаривал никто из нашей компании. Мы решили, что небольшой бойкот пойдет ему на пользу, и даже старались не смотреть в его сторону на общих уроках.

Тонкс оказалась двоюродной племянницей Сириуса, дочерью изгнанной из семьи Андромеды Блэк - та вышла замуж за магглокровку, отчего и была предана анафеме. Нимфадора (ну и имечко!) закончила Хогвартс в том же году, в котором я сюда

поступила, и, по словам папы, была сущим стихийным бедствием. Все время что-нибудь ломала, взрывала, а уж с мадам Помфри познакомилась уже на второй день своего здесь пребывания. Ремус знал Тонкс в сопливом детстве, пока Сириус еще был на свободе, а потом некоторое время жил по соседству с Тонксами, прежде чем устроиться на работу в Румынию. Со смущением Ремус признался, что пятнадцатилетняя Нимфадора отчего-то избрала его объектом своих первых чувств, а он однажды в достаточно резкой форме выразил свой отказ, мотивировав его не только несовершеннолетием девушки, но и довольно невнятно объяснив, что вообще не может позволить себе близких отношений. По-моему, у Нимфадоры создалось впечатление, будто он попросту над ней посмеялся: она ведь не знала о "мохнатой проблеме".

После того случая Тонкс пару раз заглядывала к нам с папой на чашку чаю, и, по-моему, смотрела на него довольно заинтересованно. Кажется, если папа соблаговолит проявить к ней хоть каплю внимания, у меня есть все шансы обзавестись мачехой-метаморфом (девушка могла по собственному желанию менять свое лицо и цвет волос). Однажды, отведя Тонкс в темный уголок, я посоветовала ей сменить цвет волос с раздражающего розового на какой-нибудь более темный оттенок, и перестать упоминать при папе, какой негодяй Люпин. Может, он и согласен с ее мнением, но вовсе необязательно говорить о другом мужчине. Пусть лучше говорит о самом Северусе: повспоминает случаи на зельях, спросит что-нибудь из своей, аврорской программы - ему будет приятно.

На следующее чаепитие Тонкс заявилась с темно-фиолетовой шевелюрой и пухлым томом подмышкой - оказалось, это стандартный задачник для третьего курса академии. Тонкс больше ни разу не заговорила о Люпине, зато много спрашивала о зельях на основе асфоделей, и к концу вечера папа смотрел на нее куда благосклонней, чем за все время нашего знакомства. Лёд тронулся, господа...

Спокойно и без происшествий мы дожили до Рождества. Тонкс, я уже знала, напросилась в гости к двоюродному дядюшке, и я в свою очередь решила, во что бы то ни стало вытянуть Северуса в гости, может, даже удастся уговорить его пожить у Сириуса. Нимфадора мне нравилась - она, даже еще не зная меня, не относилась ко мне как к ребенку и не пыталась опекать/учить/наставлять, что так раздражало меня в большинстве взрослых. Самой Доре (единственное имя, кроме Тонкс, на которое она откликалась) было всего двадцать полных лет, и я скорее воспринимала ее как подругу-ровесницу, нежели как потенциальную "мамочку".