Да и как она может не простить, как может не простить, когда следы от прикосновений Гарсиа на ее теле еще не стерлись? И все же, все же, почему так: что кошке игрушки, то мышке слезки?

Мэри Фишер живет в Высокой Башне у самого моря, за толстой стеной достатка и права на неприкосновенность частной жизни, в полном единении с природой. Было время, она лишь издали кокетничала с миром по ту сторону стен, но сейчас, вместе с любовью, этот мир врывается в ее жизнь — за валом вал. Сперва дети ее возлюбленного, затем ее собственная мать, и вот наконец полицейский, который стучится в ее дверь. То-то доберманы подняли такой лай, то-то они пританцовывают, дрожа от возбуждения! Она в недоумении, и Боббо тоже в недоумении.

— Вот ведь несчастье! Какой-то злой рок, не иначе, — говорит она.

— Это ты, ты во всем виновата, — говорит он.

Мэри Фишер шатает, как от удара. Неужели и вправду так? Выходит, что так. Кто, как не она, если разобраться, спровоцировал эту любовь — на горе им обоим? Кто, как не она, в те далекие беззаботные дни, когда любви еще не было и в помине, велел Боббо отвезти ее домой, кто позволил ему переступить через Руфь, кто лишил детей матери, кто?.. Не счесть всего, за что она в ответе.

Боббо рыдает.

— Наверное, мне все это снится, какой-то безумный кошмар, — говорит он, ставя уже под сомнение реальность земли, по которой она ступает.

Мысленным взором она видит, как Высокая Башня начинает качаться, рушится и превращается в никому не нужные руины. Что ж, все может быть.

Гарсиа стоит в дверях и слушает. Он с наслаждением следит за крахом обитателей Высокой Башни.

— Чем выше влезешь, — говорит он мне, — тем больнее падать. Закон природы, справедливый закон.

— Природы или не природы — это еще вопрос, — смеюсь я в ответ. Дьяволицам природа не указ: они сами создают себя — из ничего.

Полицейские наведываются в Башню, когда Мэри Фишер нет дома. Они устраивают обыск и находят сложенный листок — письмо Элси Флауэр — в шкатулке с драгоценностями Мэри Фишер, в запертом на ключ выдвижном ящике, среди жемчужных ниток и брошек с изумрудами, которые она хранит в силу ностальгической сентиментальности, втайне от ненаглядного Боббо. Она все же не до конца порвала с прошлым ради настоящего — нет, не до конца.

Гарсиа сам подводит их к заветной шкатулке. Ни стыда, ни душевных терзаний он не испытывает. Она первая предала его. Прежде она была для него солнце в небе, а теперь — ничто. Связалась с Боббо и стала сама как он. Ничто.

Полиция накладывает арест на офис Боббо, опечатывает двери, конфискует все бухгалтерские документы.

— Ничего не понимаю, — в который раз повторяет он. — Мэри! Я люблю тебя.

Мэри Фишер сидит в Высокой Башне и ждет, что друзья придут ей на помощь, но все словно воды в рот набрали. Да и что они могут сказать? Твой любовник, твой друг сердечный, взял и прикарманил наши денежки. А мы ведь литераторы, люди не от мира сего, непрактичные, доверчивые. Полюбуйся, что с нами сделали по твоей милости. Твой сердечный — вернее, бессердечный — друг едва не сбежал со своей машинисточкой, только она заграбастала деньги первая, и поминай как звали. Из сострадания к Мэри Фишер друзья хранят молчание.

Боббо сидит в Высокой Башне, и на душе у него с каждым днем все чернее. Он забывает бриться, кожа на подбородке становится дряблой, щетина — седой.

— Ты еще веришь в меня, любимая? — спрашивает он.

— Я в тебя верю, — говорит Мэри Фишер.

— Тогда спаси меня! — просит он.

Мэри Фишер нанимает самых дорогих в мире адвокатов. Они разбросаны по всему свету, но она оплачивает им дорогу, и они прилетают. Никто из них не говорит свободно по-английски, и ей приходится нанять еще и переводчика.

— Это будет дорого стоить, — предупреждают они ее. — Такие дела иногда тянутся годами.

— Ох, Боббо, — вздыхает Мэри Фишер. — Если бы ты не изменял мне, ничего бы этого не случились! — Она еще не успевает закончить, как видит, что любовь утекает куда-то из его глаз — и, странно, словно по закону сообщающихся сосудов, наполняет ее глаза. Ее судьба определена навек: чем меньше любит он, тем больше она.

Кто-то стучит в дверь Высокой Башни в три часа ночи. Полиция. Мэри Фишер звонит адвокатам, которые живут за ее счет в роскошной отеле, но они не понимают, чего она от них хочет. Переводчик куда-то отлучился. Боббо уводят.

Наутро переводчик появляется, и она слышит: «Лишение свободы — главный вопрос любого законодательства, это на девять десятых и есть закон. Постараемся сделать, что сможем». И адвокаты стараются, но просто поразительно, как мало они могут. Они подают прошение об освобождении арестованного под залог, начинают готовить аргументы для защиты в суде и в то же время заняты еще одним чрезвычайно сложным и деликатным делом о предоставлении им самим политического убежища. Глупо ведь покидать страну, где живут такие Мэри Фишер!