Под втулки, которые с первыми же шагами издают противный тягучий вой и скрип, загоняется аргачий жир и теперь видно, что этот вариант работает. На ось вешается грузовая люлька, а, попросту, огромная корзина, заполняемая камнями и добровольцы, исполняя роль несуществующих лошадей, с азартом катают её по каменистой почве, испытывая механизм на прочность. Держит! Смягчается сердитое выражение лица мастера. Работает!

Кожаная обмотка гасит удары о торчащие из почвы камни и тележка движется так легко, что неугомонные мальчишки по одному пристраиваются к грузу, садятся сверху, рискуя схлопотать колёсами по ногам, но и тут ничего плохого не происходит, работает! Общий азарт заражает даже Ворчуна и в конце концов, после уговоров, его тоже водружают на качающуюся люльку и с хохотом катают по кругу.

Откуда-то пронюхав про новое развлечение, на холм прискакали вездесущие мелкие пацаны и девчонки, карусель продолжается до позднего вечера, и непонятно, это работа или игра? Если руки в мозолях и тело от усталости уже просит пощады, значит, работа. Но если послушать звонкий ребячий смех и без всякого успеха попробовать сменить ребят в оглоблях, то, вроде как, отдых.

Может, и доломали бы колёса, но хорошо, люлька мала, много иритов не поместить, хотя ближе к ночи крутились одни взрослые, меняя отпавших от оглобель по очереди. Вот так развлечение! И ведь всего-то, навсего — колесо придумали, то, что на Земле ещё пещерные люди знали! Мишка хотел в азарте сразу и крылья испытать, но отложил до утра, не хватает ему, чтобы все смотрели, как сверзится с небес предводитель веселого и шумного клана.

Он любовался необычной суматохой и думал, как далека Кея от Земли не расстоянием, а теми делами, которые ещё нужно здесь совершить. Одна только карта мага чего стоила! На ней серых пятен оказалось больше, чем мест обжитых и изученных. Кея инкогнита! Звучит! А Ворчун спрашивает, куда спешить?

Сам с рассвета до темноты мастерит что-то каменной кувалдой в грязной мастерской, называя её "кузня", а она даже до мастерской не тянет, сарай и есть сарай. Надо притащить старику настоящий мех, да наковальни, да инструменты и пару подмастерьев и дом рядом поставить, да и девушку — пенсионерку неплохо бы найти одинокому.

Ничего, всё будет, пока есть такой непринудительный азарт. Заставь завтра любого из толпы возить на тележке камни или глину и праздник кончится, потянутся будни. Хотя, чего горевать, на то они и праздники, чтобы случаться редко. И глину можно носить с азартом, если верить, что она нужна для доброго дела. Кстати, о глине! Может быть и вправду возить её на тележке? А то на спинах мужики замучались и не успевают.

А дорога становится теперь актуальна. Пока не было колёс, можно было не спешить, наверно от этого и работали мужики без азарта. А вот если их покатать… Надо срочно сиденья придумывать, да упряжку аралтаков обучать. Опять головная боль!

Раньше и в голову-то многое, чего не пришло. Пока жизнь катилась по старым канонам, всё было просто. А стоило только придумать хоть что-то новое, как оно тащило за собой кучу неожиданных, нерешенных задач. Как дерево. Чем выше, тем гуще ветки-проблемы.

Если дорога пройдёт до столицы, то посредине нужен постоялый двор, может, даже и не один. За день, даже за два, до города никак не доехать. Рогатые ослики бегать не любят, они выносливы, когда идут спокойно. Значит надо место, где можно будет отдохнуть, поспать, пожрать, покормить скотину, всё, вроде бы просто, но сейчас нужны не идеи, а конкретный ирит, который согласится жить на отшибе и кормиться новым ремеслом, вот и давай, кларон-Дер-Сак, организовывай! А ириты не любят жить в одиночку…

– О какой ты девушке мечтаешь, дорогой?

– Фу, напугала! Хоть бы покашляла, а то сердце не выдержит…

– Скорее желудок не выдержит. Без еды. Вы собираетесь идти домой, кларон? А что тут мужики таскают?

– Тебе разве не сказали?

– Не-а. Мы только пришли, потом мылись. Ты что, забыл, я же в рейде сегодня? Ну, точно забыл! Тоже мне, муж любящий! Так чего они таскают? И почему в темноте?

– В темноте, потому что я задумался… Вот так лучше? Два светильника хватит? Теперь видно?

– Всё равно таскают. Ой, нет, это их таскают!.. У тебя получилось?! Ну говори, получилось, да?

– Подожди, не знаю пока. Если до утра не сломают, значит да. А если сломают, придётся ещё усилить ступицу, но всё равно я добью это дело, должно получиться.

– А крылья?

– Ты так спешишь от меня избавиться?

– Вот глупый! Интересно же!

– Крылья Ворчун починил. Пожелал мне скорее вмазаться в твёрдое, тут меня вообще все очень любят!

– Ну!

– Что "ну"? Завтра с утра пойду.

– Не "пойду", а пойдём! А когда ты меня научишь?

– Да, да. Я тебя тоже очень люблю!

– Не уворачивайся! Кларонесса я или нет?

– Иди, иди, тоже мне! Вот слугам и скажи, пусть тебя на руках "полетают". Кларонесса!

– Ну, Мроган, ну, миленький, ну ведь надо кому-то завязывать твои раны на голове…

– Кайтар перевяжет, он тоже будет пробовать…

– Тогда и живи со своим Кайтаром! Пусть он тебе и куртку кровавую постирает! Заодно.

– Глупенькая! Уж кто-кто, а Кайтар постирает молча и с радостью.