Юрий Стоянов очень смешно рассказывает об одном камуфлете, приключившемся с ним не так давно. К нему во время репетиции должен был заехать на джипе друг. Подъехал джип, определенно другана, такой же затонированный. Он подбегает к машине, радостный, и начинает корчить гримасы, выделывать па, изображать то чтеца, то рокера, руководимый чистым намерением привести товарища в радостное расположение духа.

В машине, оказывается, все это время сидел и весь этот дивертисмент наблюдал один из тех, кто по заказу превращает физиономии в фарш.

Очумевший (еще никто для него такие спектакли не ставил) человек выходит из машины, подходит к ЮС и молвит: «Ты че, дебил? Вроде народный артист, а так – дебил дебилом».

Спутал. Перепутал. Попутал.

Группа «Bad Boys Blue», нужная только в России, записала рекламный ролик, где ключевые слова: «Мы всегда будем с вами!», от каковых слов уже как-то не по себе. Но, может, ребята еще передумают, есть же еще Туркменистан!

Между Меладзе и Киркоровым заключено негласное джентльменское соглашение: они друг к другу нейтральны.

ВМ обвинил ФК в негодяйстве, когда случилась история с М. Яблоковой, которой – истории – по сути, и не было. Потом сам ВМ напал на барышню из «Комсомолки», поставив под сомнение, если не похерив, реноме «последнего романтика».

Изрядно оконфузившись, ВМ не стал длить и усугублять противостояние, а ФК на сей счет улыбчиво напоминает, что тот, кто ему худа желает, обыкновенно в лужу садится, украшенный ошметками дерьма.

Иосиф Кобзон, с которым мы недавно оказались в одном самолете, очень спокойно ответил мне на вопрос, сколько людей из тех, кому он помогал и помогает, ответили ему если не взаимностью, то хотя бы «спасибо». Он ответил сначала: «Нет», потом: «Очень редко», напослед: «Я это для себя делаю. Мне физически лучше, когда я помогаю. Это необходимо для гигиены души».

Поздравляем Фамилию Кобзонов, в первую очередь Нелли, Красавицу и Умницу, с Рубиновой свадьбой.

Уилл Смит так выстроил свою актерскую стратегию, чтобы его реноме не пострадало ни от одной отрицательной роли. Он печется об имидже. Это мне очень напоминает политику Сергея Лазарева, который очень тщательно, презрев упреки в мармеладности, относится к своему образу. «Я не могу рисковать отношением публики».

Вот такие вот бублики.

«Кто-то заставил?» – «Нет, отчего же. Сам. Я и курить так же бросал. Сам». – «И – ни-ни?» – «Ни-ни». – «Ну-ну».

Андрей Малахов не заметку написал о мемуарах Билана, а пасторальную балладу. «Книга года», «Шокирующие откровения», я думал и ждал, когда же, незаметно для себя, обзовет его Левушкой Толстым. Но до такого нервозного ноктюрна Андрей не дошел.

Поздравляя менестреля с грядущим 30-летием, я тем не менее обязан заметить, и замечу злорадно, что официально книгой года признана моя, лишившая покоя уже тысяч тридцать читателей, что по нонешней погоде все равно что ранний Евтушенко.

Я видел в деле уже обросшую мифологией арт-группу «Сопрано 10». Это группа Михаила Турецкого, поют они блестяще, а иные из них таковы, что только старайся справиться с дыханием. Но даже не это главное. Главное – что они единственные эстрадники, согласившиеся приехать на благотворительный аукцион для нуждающихся в трансплантации почки детей. Вы же знаете, почему? Потому что я честно сказал, что камер не будет. Потому что, если бы были камеры, отказался бы я.

Я все реже встречаюсь с полным силы и огня Андреем Григорьевым-Аполлоновым, одним из лучших людей туземного масскульта, между тем замечено, что встречи с ним приносят мне, отверженному фартом плебею, удачу.

Он живет со вкусом и в гармонии с собой, а много ли вы таких людей знаете?

Он и в группе до сих пор, и арт-директором в аншлаговой ресторации служит, а теперь населению через журнал «Караван» предстоит познакомиться с АГА-писателем; он там о своей семье рассказывает.

Мы с ним уже из древних превратились в ископаемых, но нет нам удержу.

Я спрашиваю, есть ли у Иванушек новые песни. АГА смеется: «А на кой? Старые не знаем куда девать». И ставит перепевку классического советского шлягера, записанного к Новому году.

«Ложка дегтя»? АГА задумывается. «Нет, ничего такого». И со смехом рассказывает, как ИИ выступали в чистой воды рокерском клубе, где по понятиям их должны были укокошить.

Ан, триумф. Пели хором.

А у Элтона Джона пой не пой, почетной бабушке начхать. Весь московский концерт бабуля о чем-то думала, не отвлекаясь на такую мелочь, как зрители. Сидит себе, заслуженный умник, и считает гонорары. Более квёлого, снулого, отмороженного-замороженного действа видеть не приходилось.