А.: Дело в том, что эта статья была озаглавлена так: “Теория культурного развития в педологии как эклектическая концепция, имеющая в основном идеалистические корни”. Но в содержании журнала, где она была опубликована, вместо “эклектическая”стояло:”электрическая”.

С: Смешно! И тогда, по-видимому, Лурия решает заняться другой темой… А.: Верно. Ему пришлось уйти даже из Психологического нститута. Затем он работал в Харькове, но уже над другой проблематикой: его исследования там и затем в Москве фактически стали “первыми кирпичиками” новой науки — нейропсихологии. К сожалению, мы сейчас только чуть-чуть коснемся ее.

Речь идет о концепции системной динамической локализации высших психических функций в мозговых структурах…

С: Это что, психика как функция мозга, что ли?

А.: Смотря что понимать под функцией. Если пока оставить в стороне психологические функции, то в биологических науках существуют разные определения функции. В узком смысле под функцией понимается отправление определенной ткани (например, функцией поджелудочной железы является выделение инсулина). В широком смысле под функцией понимается приспособительная деятельность целого организма: например, функция дыхания, функция пищеварения. Так понимаемые функции нельзя, строго говоря, “локализовать” в определенном участке нервной системы или какой-либо другой (мышечной, костной и так далее). Это сложная деятельность, результат совместной работы целой системы органов, мышц и нервных центров. Так, например, мышцы, “ответственные” за дыхание (мышцы диафрагмы и межреберные), могут при необходимости компенсировать друг друга. То же относится, например, и к обеспечению изменения положения тела в пространстве, за которое “отвечают” разные группы мышц. Таким образом, речь идет уже не просто о функции как таковой, а о сложнейшей функциональной

Концепция системной динамической локализации 589

системе органов и нервных центров, каждый из которых входит в эту систему на своих собственных ролях, обеспечивая какую-либо сторону работы этой системы (См. [16,с. 97­98]). Термин “функциональная система” ввел в физиологию известный отечественный исследователь Петр Кузьмич Анохин. Лурия, используя эти идеи Анохина и опираясь на концепцию высших психических функций, разработанную Выготским, создал свою теорию системной динамической локализации высших психических функций. С: Разве до него не локализовали психические функции в мозгу? А.: Локализовали, конечно. Но понимание локализации было весьма различным. Существовали два диаметрально противоположных взгляда на локализацию психических процессов в мозгу: так называемый узкий локализационизм и анти-локализационизм. Согласно первой точке зрения, каждая психическая функция четко локализована в том или ином участке мозга…

С: Кажется, я знаю, что ты имеешь в виду. Лев Толстой в “Войне и мире” вкладывает в уста своего героя — князя Василия — такие слова: “У меня нет шишки родительской любви”. Князь Василий имел в виду какую-то теорию, согласно которой все способности человека локализованы в каких-либо участках мозга, а особое развитие этих участков оказывает свое влияние на форму покрывающей их черепной коробки — на черепе появляются выпуклости, впадины и тому подобное.

А.: Ты имеешь в виду френологию Галля, австрийского врача и анатома… Действительно, она была весьма популярна в широких кругах, но представляла собой умозрительную дисциплину. К тому времени не было действительно научных знаний о локализации. Они появились только во второй половине XIX века, когда французский анатом Поль Брока стал исследовать больного, который не мог говорить, но речь другого человека понимал. После его смерти Брока установил, что у больного была поражена определенная часть нижней лобной извилины. Подобное нарушение произнесения речи было названо моторной афазией, которая стала связываться с поражением этого участка мозга, названного “центром Брока”. Чуть позже немецкий психиатр Карл Вернике открыл аналогичный центр, “отвечающий” за понимание устной речи.

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

Он был расположен в задней трети верхней височной извилины. После этого неврологи и психиатры стали настойчиво искать другие “центры”, “отвечающие” за другие психические функции. Однако в то же время накапливались факты, которые свидетельствовали против такого понимания локализации психических функций, названного “узким локали-зационизмом”. Ряд физиологов, например француз Флуранс, установил в опытах над животными, что экстирпация (удаление) отдельных участков мозга может не привести к нарушению сложных психических функций: степень поражения этих функций зависит лишь от объема пораженного мозга. Кроме того, обнаружился еще и такой интересный факт: при определенных мозговых поражениях больной не может произнести по просьбе экспериментатора некоторые слова (например, слово “нет”). Казалось бы, именно эти участки мозга и “отвечают” за подобное нарушение речи. Однако тот же больной в состоянии аффекта по поводу этих своих неудач вдруг произносит: “Нет, доктор, не могу я сказать “нет”!” Как же так? Поражение данного участка то приводит, то не приводит к выпадению некоторой психической функции? Это, безусловно, противоречило концепции “узкого локализацио-низма” — ив ответ была предложена другая точка зрения: антилокализационизм, то есть гипотеза о том, что нет жесткой привязанности тех или иных психических функций к отдельным участкам мозга: за их отправление отвечает весь мозг “целиком”. Этой точки зрения придерживались Карл Лешли, Курт Гольдштейн и другие неврологи.

С: Кто же прав в этом споре?

А.: Лурия показал, что обе точки зрения несут в себе определенную “правду” ивтоже время в абсолютном смысле неверны. С: Как так?

А.: Существуют так называемые “проекционные зоны” коры головного мозга, за которыми довольно жестко закреплены определенные функции…

А.Р. Лурия: Проекционные зоны коры головного мозга составляют лишь очень небольшую часть всех функциональных систем мозговой коры. Своеобразие этих аппаратов заключается в высокой специфичности их нейронных структур, которые служат проекцией в мозговой коре той или иной рецепторной или эффекторной системы. Поэтому поражение той или иной проекционной зоны мозговой коры ведет

к необратимому выпадению определенной, четко ограниченной функции, в узком смысле этого слова (например, функции зрения, кожной чувствительности, двигательных импульсов и т.п.); обычно эта функция после разрушения соответствующего участка коры уже не восстанавливается, и ее компенсация возможна лишь в очень узких пределах. Эти первичные образования мозговой коры входят как обязательные компоненты в построение сложных функциональных систем, составляя их рецепторное или эффекторное звено. Поэтому совершенно очевидно, что при разрушении этих первичных зон выпадает собственная функция того или иного органа, но все те сложные афферентные синтезы, которые направляли работу этого органа, еще не исчезают. Соответствующие высшие кортикальные аппараты остаются неповрежденными, и больной с парезом руки может относительно легко переключиться на выполнение действия другой рукой, больной с частичным выпадением поля зрения начинает пользоваться оставшимся полем зрения и т.п. …Клинико-психологические исследования показали, что роль более сложных полей мозговой коры заключается, прежде всего, в интеграции процессов, происходящих в первичных зонах. Примером могут служить вторичные зоны мозговой коры, расположенные около первичных проекционных зрительных областей. Их раздражение …не вызывает бесформенных зрительных ощущений, но ведет к возникновению сложных и оформленных зрительных установок; их разрушение сказывается не в выпадении того или иного участка зрительного восприятия…; больной перестает дифференцированно воспринимать и, следовательно, узнавать осмысленные зрительные образы [17, с. 9-10].

А.: Это проявляется, в частности, в том, что больной может описать отдельные признаки предмета, но не может его опознать. Значит ли это, однако, что при поражении данных участков у больного вообще выпадает функция “опознание предметов”? С: Не знаю.

А.: Так вот: исследования показали, что выпавшее звено зрительной функциональной системы “опознание предметов” может быть заменено другим звеном: больной легко опознает даваемый ему предмет, если он ощупает его. Значит, чем более сложную психическую функцию мы имеем, тем более “широко” локализована она в структурах мозга. К тому же