Голос его затих. Интересно, подумала я, раз родители Терри развелись, кто такие «мы все»? «Их» явно было больше двух.

— Чем занимались ее родители? — спросила я. — Что они делали после развода? Из-за чего ни один из них не захотел взять Терри к себе?

Аластер слегка вздрогнул, как будто снова думал о другом. Разговаривать с ним оказалось трудно во многих смыслах. Он совсем не казался полусумасшедшим стариком, который не умеет рассуждать здраво. Голова у него оставалась ясной, просто, наверное, ему трудно было сосредоточиться на одном человеке — на мне — больше чем на пять минут.

— Ох, извините! — воскликнул он, словно прочитав мои мысли. — Наверное, это один из недостатков преклонного возраста — витание в облаках! Мой сын, отец Терезы… — В голосе Аластера зазвенел металл, и я поняла, что отношения у отца и сына довольно прохладные. — Он работает в Америке, и там женился повторно. Мать Терезы после развода решила вернуться на работу, а при ее профессии требуются постоянные разъезды. Она трудится в области модной индустрии.

Я вспомнила вязаное пальто Терри. Может быть, мамашу замучила совесть и она сделала дочке дорогой подарок?

Неожиданно Аластер добавил:

— Маршия — моя бывшая невестка, мать Терезы — недавно навещала меня. Естественно, последние события расстроили ее. Мы плохо поговорили. Она меня оскорбляла, обвинила в том, что Тереза то и дело убегала из дому. Я не сержусь на нее. Маршия говорила ожесточенно; у нее большое горе. Все понимая, я не собираюсь обижаться на ее грубость… — Он глубоко вздохнул. — По-моему, Маршия и себя винит в смерти Терезы… И поделом, черт побери! Надеюсь, ее сейчас мучает совесть! — Он осекся и буркнул: — Простите меня!

Я решила: Маршии крупно повезло, что старик так хорошо воспитан. Неожиданно оказалось, что у нас с Терри больше общего, чем я думала. По крайней мере, от меня ушла только мать. Терри же бросили оба родителя.

— Когда Филип и Маршия расстались, — продолжал Аластер, — всем показалось, что будет лучше, если Тереза останется со мной. Поэтому именно мне пришлось сообщать им обоим о… трагедии.

Не думаю, чтобы Аластер знал о подозрениях инспектора Дженис Морган. И все же он продолжал:

— Мы узнали о том, что случилось, из газет. То есть я сам статью не читал. Ее… прочел один знакомый. Всего лишь небольшая статейка: погибла молодая женщина, полиция разыскивает ее ближайших родственников. Отчего-то нам сразу показалось, что это может быть Тереза. Чего-то в таком роде мы и ожидали и все же пережили ужасный удар.

Он поднял голову и через стол посмотрел на меня в упор. Глаза у него были светло-светло-голубые, белки помутнели, уголки глаз слезились. Несмотря на добротную, дорогую одежду и хорошую осанку, он показался мне очень старым и больным.

— Она была невинной. Ей казалось, будто она все знает о мире, о жизни. Но конечно, ничего она не знала. Не видела опасности. Я пытался предупредить ее: при таком образе жизни, как у нее, она сильно рисковала. Но она меня не слушала. Я для нее был всего лишь старик, который ничего не знает о современной молодежи. И все же некоторые вещи не меняются. Человеческая натура не меняется, а очень жаль. Ведь ей пришлось столкнуться с людьми, оказавшимися сильнее и безжалостнее… да, наверное, и умнее ее. Знаете, что мучит меня больше всего? Я хотел защитить ее… и не смог. Не сумел. Я слишком стар. Слишком стар, и все.

Он нервно потер руки. Кожа на тыльной стороне ладоней истончилась, как бумага; проступили толстые, узловатые вены. Жаль, нельзя спросить, сколько ему лет — неприлично. Я заметила, что подушечки у него на пальцах слегка пожелтели. Он — курильщик со стажем.

Невольно вспомнилась Эдна, которая хвастала найденной золотистой пачкой сигарет и спичками… Но старику не под силу сделать то, что сделали с Терри. Да и не желал он ей вреда. Он любил ее.

Аластер с трудом взял себя в руки и снова заговорил:

— Мой сын прилетит на похороны. Они… полицейские… обещают, что скоро разрешат нам похоронить Терезу. К этому времени они закончат… со всем, что им нужно сделать. — Он отодвинул тарелку, да и мне больше есть не хотелось.

Мы помолчали. Потом Аластер снова заговорил, и голос его стал тверже. Наверное, он заранее обдумал то, что хочет сказать, и хорошо все отрепетировал. Он не смотрел на меня, сосредоточился на своих руках, лежащих на скатерти.

— Существует большая вероятность того, что ее смерть была насильственной; во всяком случае, она не покончила с собой, и с ней не произошел несчастный случай. Полиция считает, что ее смерть наступила при подозрительных обстоятельствах. — Должно быть, последние слова тяжело дались ему, но он продолжал: — По словам инспектора, ее сильно ударили по голове, после чего она потеряла сознание. Ударил ее почти наверняка человек, которого она знала; незнакомого она бы не впустила в дом.