— Я положил на ваше имя двести пятьдесят фунтов. И переведу еще столько же в случае положительного результата. Как по-вашему, это справедливо?

Мне такая сумма казалась целым состоянием. И все же я сочла своим долгом указать ему на то, что он, скорее всего, выбрасывает деньги на ветер.

— Возможно, мне так и не удастся ничего разузнать.

— Я все понимаю. Но вы показались мне девушкой решительной. Может быть, если вы, по вашим словам, ничего не разузнаете… то лишь потому, что и узнавать нечего? Иными словами, может быть, моя девочка в самом деле покончила с собой. Так вы согласны?

— Ты спятила, — заявил Ганеш так уверенно, что мне сразу расхотелось с ним спорить. Мне и самой начало казаться, что я выжила из ума.

— Ган, я просто не могла ему отказать. Бедный старик! По сути, ему просто хочется узнать, чем Терри занималась за несколько недель до того, как умерла. Ему отчаянно хочется заполнить пробел между тем, когда он в последний раз видел ее, и… тем днем, когда мы ее нашли.

— Тебе не приходило в голову, что старик мог рехнуться от горя?

— Мне он показался совершенно разумным. Он дал мне свою визитную карточку. — Я положила ее на засаленный столик закусочной, в которой мы обсуждали предложение Аластера. Владелец писал сегодняшнее меню мелом на доске. Сразу было видно, что он плохо учился в начальной школе.

«Сосиськи и яйца.

Пица в асортименте».

Ничто не говорило о том, что готовит он лучше, чем пишет. Во всяком случае, из кухни несло прогорклым жиром.

— Есть здесь не будем, да?

Ган крякнул и покачал головой. Он все вертел в руках визитную карточку, хотя на обратной стороне ничего не было написано.

— Абботсфилд у Бейсингстоука, Гэмпшир, — прочел он вслух. — А это что такое — Конный завод «Астар»?

— Наверное, там разводят лошадей.

— Каких лошадей? Скаковых?

— Слушай, откуда мне знать? Он заплатил мне двести пятьдесят фунтов; я постараюсь их отработать.

— На меня не рассчитывай, — сразу предупредил Ганеш. — Я не собираюсь тебе помогать.

— Ну и не надо. Сама справлюсь.

Мы вышли из кафе и купили в киоске с китайской едой две коробки навынос. Потом устроились на берегу реки, стали есть и смотреть на Хрустальный город.

— С чего начнешь? — полюбопытствовал Ганеш.

— Наверное, еще раз поговорю с Эдной.

Остатки своего жареного риса Ган скормил чайкам.

— Надеешься, что разговор стоит двести пятьдесят фунтов, да?

Нечего и говорить, что у меня ничего не вышло. Судя по всему, Эдна решила выкинуть из головы все, связанное с неизвестным, который обронил пачку сигарет.

— Эдна, та пачка еще у тебя? А может, ты сохранила спички?

Безумная Эдна сидела на могильной плите. Услышав мой вопрос, она сунула кисти рук в рукава своего грязного пальто и нахохлилась, как грязная птица.

— Да ладно, Эдна, скажи! Я тебе еще куплю.

Она отодвинулась от меня подальше и буркнула:

— Не хочу.

— Эдна, тебя что-то расстроило?

Она вскинула голову и посмотрела на меня исподлобья:

— Они их всех увезли!

Сначала я не поняла, а потом до меня дошло: как ни странно, рядом с Эдной не было кошек. Сердце у меня упало.

— Кто их увез?

— Они назвались благотворительным обществом по охране животных. Явились с клеточками в фургоне. Я говорила им, не нужно никакой благотворительности. У них есть я! Я заботилась о них. А она ответила…

— Кто «она»?

— Тощая девчонка, которая у них за главную. Лицо как у хорька. Она сказала, что для них найдут новые дома. Не верю! Я никому не верю. И никто мне не нужен. И ты не нужна!

Конец разговора.

Я пережила горькое разочарование. Дело в том, что в голове у меня уже зародились мысли, которыми я не поделилась с Ганом. На упаковке спичек, которую показывала мне Эдна, была напечатана реклама одного уинчестерского бара. Уинчестер не так далеко от Бейсингстоука, а Бейсингстоук, в свою очередь, совсем рядом с Абботсфилдом и конным заводом «Астар». Спички были важной уликой, и вот теперь улика пропала.

И все же я считала, что на верном пути. Полицейские пытались раскрыть дело из Лондона. Мне казалось, что они ищут не там. Все началось в Гэмпшире. И там, в Гэмпшире, я, возможно, положу конец всей истории.

Постоянный адрес, пусть даже всего лишь квартира, помог мне в одном смысле: я сумела найти себе другую работу. Деньги Аластера по-прежнему были у меня, но они не предназначались на повседневные нужды. Они должны были пойти на расследование, а расследование пока не стоило мне ни гроша.