Выпуская клубы дыма, Марк спросил:

— Ну и как там ваш сыск, Рэсполд?

Рэсполд был высокий мужчина с блестящими черными волосами, темными сверлящими глазами и носом ищейки.

— Честно говоря, заедает сплошная скука. Преступление на Луне — штука довольно редкая, — голос его звучал спокойно и ровно, скрашивая недостатки его внешности. — Почти все свое время я провожу, рисуя лунные пейзажи или голых красавиц.

— Я не буду больше позировать вам, — пожала плечами Рада. — На ваших картинах я выгляжу слишком толстой.

Рэсполд улыбнулся, обнажив длинные белые зубы.

— Да, я знаю. Но ничего с этим поделать нельзя. Мое подсознание тоскует по женщинам с формами красавиц Рубенса. Теперь уже таких, правда, не найти. Во всяком случае, на Луне.

— Вы подавали заявление о переводе? — спросил Галерс.

— Да, но ответа не получил. Я просил, чтобы меня послали на Вилденвулли. Эта планета только начинает осваиваться, там через каждые десять шагов попадается или индивидуалист, или неврастеник. С нее прибыл запрос на детектива, который не чурается тяжелой и грязной работы. — Рэсполд просиял: — Когда вы вылетаете?

— Как только найду приличествующую мне команду. У меня есть тридцать дней, чтобы сделать выбор. Тут надо быть очень осторожным. Если попадется капитан или команда, с которыми трудно ужиться, то пребывание на таком корабле может оказаться адом.

— Вы намерены выбрать планету?

— И застрять там на десять лет, пока не выплачу все, что потратила компания на мое медицинское образование? Нет, премного благодарен. Если же стать корабельным врачом, то нужно провести шесть лет, ишача на «Саксвелл», то и дело проводя отпуск на Земле.

— Но много времени придется проводить, между прочим также и в кишках зверей.

— Я понимаю это. Но думаю, что это можно стерпеть, д потом, у меня впереди будет перспектива спокойно работать на Земле. Это меня вполне устраивает.

— А вот меня — нет. Там слишком много сыщиков и недостаточно преступников. Там мне ни за что не получить повышение. Вилденвулли меня устраивает больше.

— Мне кажется, — заметила Рада, — что именно туда следует мне отправиться, чтобы заполучить мужа. Я слышала, что там одна девушка на пятерых мужчин. Разве это не здорово?

Мужчины угрюмо посмотрели на нее и до самого двенадцатого дока молчали.

Галерс подхватил свой саквояж и спрыгнул с вездехода. Он прошел через шлюз и очутился на левом борту «Короля Эльфов». Его встретил таможенный инспектор Гарри Харази.

— Сюда, Марк. Она в своей каюте. Такой хорошенькой девушки ты еще не видел. При условии, что она выздоровеет. Сейчас же она бледноватая и осунувшаяся. И язык у нее весь изжеванный.

— Кто был поблизости, когда она почувствовала себя плохо?

— Ее отец. Насколько это правда, не знаю. Он сейчас в ее каюте вместе с ней. Не хочет оставлять ее, пока не придет врач. То есть ты, Марк.

— Спасибо за информацию.

Они прошли по коридору, поднялись по лестнице на другую палубу, пересекли помещение, где члены экипажа проходили таможенный и медицинский осмотр, и подошли к каюте, поднявшись по узкой винтовой лестнице. Харази постучал.

— Войдите, — раздался низкий голос.

Они вошли в достаточно просторную каюту, в которой размещалась двойная койка, туалетный столик с большим зеркалом, откидной от стенки стул, шагающая кукла ростом до пояса взрослого человека. В углу находилась застекленная полка с книгами и микрофильмами. На еще одной полке были расположены морские раковины с двух десятков планет и стояла фотография женщины. Дверь, расположенная между койкой и туалетным столиком, судя по всему, вела в ванную. Во второй комнате через полуотворенную дверь виднелась одежда, развешанная на рейке. Она была вся белая.

Белой была также форма капитана Асафа Эверлейка. Галерс был удивлен, так как компания «Саксвелл Стеллар» требовала, чтобы ее люди носили форму зеленого цвета. Он взглянул на капитана и сразу же понял, что этот человек вполне может настоять на удовлетворении своих требований даже перед лицом такого гиганта, как «Саксвелл».

По сравнению с лицом Эверлейка суровое лицо его приятеля Рэсполда казалось нежным и кротким.

На девушке, лежащей на койке, была белая блузка и белые широкие брюки. Ее лицо казалось таким же белым, как и ее одежда. Глаза ее были закрыты, рот чуть–чуть приоткрыт. Губы были искусаны. Язык тоже сильно покусан и распух. Изо рта ее текла тонкая струйка крови. Пульс учащенно бился.

— Попросите, пожалуйста, Раду, — обратился Марк к Харази, — чтобы она включила автодиагност в коридоре, здесь для него нет места.

Он надавил на глазные яблоки девушки. И отметил про себя, что они не были мягкими.

— Капитан, — обратился он к мужчине, — у нее были подобные приступы раньше?

— Ни разу.

— Когда произошел этот?

— Час назад по корабельному времени.

— Где?

— Здесь.

— Вы присутствовали, когда это случилось?

— С самого начала.