Другая редакция Жития Михаила Ярославича содержится в Рогожском летописце и близких к нему тверских летописных сводах [285] . В. А. Кучкин, следуя концепции А. Н. Насонова, определил, что общим источником Рогожского летописца и Тверского сборника был Тверской великокняжеский свод 1455 г., в который (через ряд промежуточных этапов) «Повесть о Михаиле Ярославиче» проникла из гипотетического тверского свода 1409 г. [286] Теперь эти взгляды уже устарели хотя бы потому, что рукопись Рогожского летописца устойчиво датируется 40–ми годами XV в. [287]

Обратимся к анализу Рогожского летописца. Его состав охарактеризовал А. А. Шахматов: текст до 1288 г. представляет краткую компиляцию, в основе которой лежат извлечения из «Свода 1448 г.» и суздальская летопись; известия 1288—1327 гг. близки к тексту Тверского сборника; следующая часть (1328—1374 гг.) представляет соединение тверского источника с известиями, читающимися в Симеоновской летописи; текст 1375—1412 гг. сходен с одной Симеоновской [288] . Извлечения из «Свода 1448 г.» сделаны, по предположению А. А. Шахматова, в 60–х годах XV в., но Я. С. Лурье уточнил, что источником служил не сам «Свод 1448 г.», а Новгородская IV летопись [289] (следовательно — извлечения произведены уже после 1428 г., которым датируется первоначальный вид Новгородской IV летописи) [290] . Представляется правильной точка зрения М. Д. Приселкова, что в основе Рогожского летописца (и соответствующей части Симеоновской) лежит Троицкая летопись в редакции, доведенной до 1412 г. и составленной в Твери [291] .

В связи с тем, что рукопись Рогожского летописца датируется 40–ми годами XV в., принципиальное значение получает вопрос о соотношении текстов Рогожского летописца и Тверского сборника [292] . Содержание Тверского сборника, как известно, разделяется на две части: первую (до 1255 г.) занимает фрагмент ростовского свода 1534 г., вторая часть, начинающаяся с 1247 г. и продолжающаяся до 1499 г., в основе представляет тверскую летопись, с ростовскими вставками (сходными с Московско–Академической летописью), окончание же (после 1485 г.) имеет московское происхождение (хотя оно могло быть заимствовано через ростовское посредство).

Текст второй части Тверского сборника вплоть до начала XV в. сходен с Рогожским летописцем, что свидетельствует о их происхождении из общего источника. История создания обоих памятников проясняется из сопоставления известий за 1402—1408 гг. В Рогожском летописце статьи 1402—1408 гг. просто отсутствуют, в Тверском сборнике они читаются, но уже в поздней переработке (текст кончая известием о смерти Федора Моложского) [293] . Покажем, что статьи 1402—1408 гг. Тверского сборника восходят к общему с Рогожским летописцем источнику.

Обратим внимание прежде всего на то, что в повести о нашествии Едигея в Рогожском и Симеоновской читается заметка о знамении на Коломне с ссылкой на прежнее упоминание: «Зде съвръшися в человецех, еже преже бывшее знамение истекшаа крови на Коломне от иконы» [294] . Но сам рассказ о знамении читается как раз в Тверском сборнике под 1408 г.: «Той же зыми в стране Московстей, близь Коломны, бысть знамение на Похре, вь церкви святаго Николы, от иконы истече кровь и наполнишася съсудець вощан» [295] . Таким образом, статьи 1408 г. Тверского сборника и 1409 г. Рогожского летописца в смысловом отношении смыкаются друг с другом. Обе статьи сближаются также общими рассуждениями о неправильной политике «юных» бояр, обращающихся за помощью к иноверцам. Сравним тексты:

Таким образом, можно уверенно говорить о том, что общий материал (начала XV в.) был в какой–то мере распределен между Тверским сборником и Рогожским летописцем. Общим источником Тверского сборника и Рогожского летописца в таком случае являлся тверской свод 1412 г.

Выясним, на каком этапе произошло «разъединение» текстов свода 1412 г. Обратим внимание на то, что изъятие статей 1402—1408 гг. из Рогожского летописца можно сопоставить с фактом составления (в рамках Тверского сборника) похвального слова тверскому князю Михаилу Александровичу, которое указанным статьям непосредственно предшествует и фрагменты из которых включены в самый текст похвалы [300] . Рука составителя прошлась по статье 1408 г. [301] и переработала предшествующий текст [302] . Если связать с указанной редакторской работой включение в текст свода известий из московского источника (так, сходно с Софийской I летописью дано описание нашествия Тохтамыша в 1382 г., разгрома смоленских войск под Мстиславлем в 1386 г.) и учесть, что изъятие статей 1402—1408 гг. произошло не позже 40–х годов XV в., то можно остановиться на дате 1446 г. составления свода, положенного в основание Тверского сборника: действительно, под 1445 и 1446 г. очевидно использование московского источника, вставки из которого были выявлены в текстах XIV в. (бой с татарами под Суздалем, пленение Василия Васильевича, его ослепление, война между Шемякой и Василием Темным).

Житие Михаила Ярославича вошло в состав тверского свода 1412 г. уже в сокращенном, а также дополненном из других источников виде: именно, добавлен некролог Михаила Ярославича, списанный, как установил В. А. Кучкин [303] , с более позднего некролога тверского князя Михаила Александровича. «Слово» о Михаиле Александровиче атрибутируется Епифанию Премудрому и датируется серединой второго десятилетия XV века (произведение адресовано тому же архимандриту Кириллу, с которым Епифаний переписывался в 1415 г., стилистические характеристики «Слова» сближают его с Троицкой летописью и «Словом о житии и преставлении» великого князя Дмитрия Ивановича) [304] . Свод 1412 г., таким образом, также датируется серединой второго десятилетия XV в. и представляет тверскую реакцию на московскую Троицкую летопись (автором тверской переработки признается архимандрит Спасо–Афанасиева монастыря Кирилл) [305] .