Я сочувственно привстал, похлопал Мишаню по плечу и протянул бутылку.

– Ага, - вспомнил тот подробности, - а беленькую там ваще днём с огнём не найдёшь. И если в ботинки дома на Земле случайно не пролил, то подохнуть тебе от обезвоживания организма.

– Ню-ню, - пробурчал я себе под нос.
– Во всяком случае несчастных случаев по причине нетрезвого состояния тут не наблюдается. Пока.

Посмотрел на умиротворённое лицо друга, произведшего третью инъекцию и вытащил из ватных рук сосуд с остатками слёз на дне.

– Спи, маленький, спи, - погладил по голове.
– И даже можешь не закрывать глазки.

Выцедил на язык последние капли, окинул рассеянным взглядом ближайшее пространство и решил, что неплохо было бы прикорнуть. В смысле - поспать. И желательно на чём-то более цивилизованном, нежели пол. Не потому, что я эстет, а потому что на кровати или хотя бы матрасе мягче и удобней.

– Вставай, Мишаня, отнесём тела на временную консервацию, - потянул за руку, и Мишаня вяло приподнялся, с трудом фиксируя на мне полуприкрытые глаза.

Пристроив отрешённый организм друга на плече, мы двинулись по коридору. Поникшая голова товарища закачалась в такт заданному неспешному ритму движений подобно маятнику, гипнотизируя мой левый профиль и словно вводя в некий транс.

Голову, превратившуюся в растревоженный улей, посетило множество разных словесных обрывков, в основном касавшихся нашего изумительного пребывания в Замке и частично противоположного пола. Правда, все они проносились как правило транзитом, без промежуточных затяжных остановок. Но одна всё-таки надолго привлекла моё внимание в силу своей актуальности. Почему мы с Мишаней так окосели?!

Два здоровых (ну, практически не пострадавших - моральный ущерб не в счёт) мужика, не салаги в этом деле, две трети жидкости в организмах которых, образно выражаясь, состоят из градусов, расправившись с бутылкой, никнут прямо как салабон на первом свидании с тумбочкой. Это же ни в какие ворота не входит, в конуру не вбегает и в скворечник не влетает! Может здесь воздух такой? Антиалкагольный, так сказать. Ведь не зря дюли так сурово не замечают данный продукт, а также его удивительное воздействие на гуманоидов. Рубит, видно, он замковых туземцев, как старуха на зебре автолюбителей.

Вот если взять нас, меня и Мишаню, в экологически нечистых условиях крупного города матушки Земли, ёмкости, одолеваемые нами в спортивных целях - так сказать, регулярные тренировки, без которых не возможен в принципе ни один олимпийский результат - больно даже вспоминать. Нагрузки неимоверные, мышцы головы и желудка в жутком напряжении. Бодибилдинг отдыхает.

Мишаня внезапно поднял голову, чётко отыскав мои глаза в пространстве и обдал красным светом габаритных огней. Не выспался мой товарищ.

– А поговорить?

И вновь поник, сражённый собственным многословием. Что тут сказать? Или рассказать. Пожалуй, сказку.

– У одной немолодой парочки интелей не было детей. И решили они из заварных, кофе, светлого пива и козьей ножки слепить чадо... М-да, - поскрёб голову свободной рукой - пытаясь расшевелить мысленный аппарат.
– Что получилось у них не сразу, так как денег хватало или только на пирожные, или на пиво... Запасы кофе, правда, пополнялись регулярно, не взирая на всяческие демократические преобразования, а козья ножка у них валялась со времён бурной студенческой молодости - забыл как-то гениальный товарищ (было ему совсем плохо; да и закончил он бытие свое в жёлтом доме, так и не распространив свой гений дальше знакомых). Ну, в общем, однажды судьба, испив кефирчику и имея при этом самое благодушное настроение, решила всё-таки свести вместе все составляющие этого уравнения с известным результатом в конце. Благосклонность в чистом виде.

И наваяли они чадо, единственное и неповторимое. Вот так.
– Дыхание моё начинало понемногу сбиваться - местность тянулась унылая, безрадостная, а Мишаня на грани сна, завалил голову назад, явив миру порыкивающую норку для мышки размером с кошку, с блаженно подрагивающими гландами; а прицелы полуприкрытых глаз разъехались по разным точкам реальности - в общем, я так понял, что дружбан наравне с прослушиванием моей печальной повести параллельно просматривает сны.
– Чадо подросло, уравняло щёки с задницей, талию развязало - короче, силуэт приобрело овальный.

Однажды любимое дитя заявило родителям: "Хочу на волю! Подышать воздухом свободы. Тесно мне у вас, некуда расти!" Расстроились родители: мамуля съела три плитки молочного шоколада, а папуля выпил бутылку коньяку. Но слезами горю не поможешь и отпустили дитятко, отдав все свои сбережения за двадцать лет совместной жизни, чтоб было куда тому расти. Ага, так и было.
– Приостановился, поудобней пристроил Мишаню на плече. Вот это сервис! Не хватало ещё для полного счастья явиться ему во сне. Красной девицей.