Державший всё это время на ногах внутренний стержень раскрошился, Санлес отринул Оплот и бессильно повалился на колени. Слёзы душили где-то в глубине, но ни одна солёная капля так и не проступила наружу. В горле застрял противный комок, не позволяющий сглотнуть скопившуюся во рту горькую слюну, а сплюнуть попросту не хватало сил. Ощущение невыносимой боли и отчаяния окутало Санлеса, точно облако прожорливой саранчи. Чувство потери и безысходности сдавило шею, опустошая изнутри, с мясом вырывая все воспоминания о былых радостях и перечёркивая счастье прошлых лет.

Разум напомнил о боли в руке, и Санлес безучастно уставился на левую кисть. На месте мизинца остался лишь неряшливый обрубок, кровь обильно сочилась на брусчатку и, мешаясь с грязной водой, убегала прочь вниз по улице.

Затуманенный взор Санлеса уткнулся в два лежащих неподалёку свёртка. От обилия влаги бумага разлезлась, обнажая лиловую атласную ткань и разноцветные, тающие на глазах тянучки из виноградного сока. Он вытянул руку и подтащил свёрток со сладостями. Мокрая фигурная зверушка отправилась в рот, и челюсти равнодушно принялись пережёвывать приготовленное для дочери... чужой дочери угощение. Кисло-сладкий вкус дорогого лакомства разлился во рту, вытесняя горечь и сухость. Это напомнило далёкое детство на юге, с его зеленью, утехами, безмятежностью. Что нужно сделать, чтобы снова оказаться там? Как обрести хотя бы тень той беспечности и невинности? Может этот проклятый, надоедливый, промозглый, вонючий дождь сможет смыть часть грязи и крови, заберёт с собой отчаяние и невыразимые мучения.

Санлесу внезапно захотелось прилечь и заснуть, но только чтобы никаких сновидений. Никогда!

Солнце над Отикой выбилось из редкого облачного покрова, осветило крыши и стены рассыпанных по склону домов. Пучок света помчался выше, пробежался по террасам с виноградниками и оливами, забрался на высокий холм, где собрались две сотни стратигов и более трёхсот ксангов.

Все представители высшей касты давно распалась на группы по фракциям; шумнее всех себя, как обычно, вели Перикулы, визгливый голос их лидера практически не умолкал. Модусы до сих пор не могли определить, кто именно будет отстаивать честь фракции на состязании. Решение ввиду близости выборов представлялось всем крайне важным. Ну как же, проиграть основным соперникам сегодня означает получить удар по репутации, в то время как выигрыш позволит упрочить положение в глазах остальных каст. Победителей любят все.

Особняком держались ксанги. Говорили воины редко, и лишь небольшая часть самых опытных позволила себе присесть на траву в ожидании начала состязания. Бывалые вояки знали о неизбежных проволочках и разумно предпочитали отдохнуть. Участвовать предстоит немногим, но каждый мечтал, чтобы выбор пал именно на него. Особенно важно было продемонстрировать свою силу и сноровку молодым, не состязавшимся ранее бойцам.

Среди всего этого столпотворения особо выделялись жрецы - бритоголовые, туловища прикрыты лишь широкими воротниками-ожерельями, бёдра обмотаны белыми кусками ткани, в руках ритуальные жезлы. Чрезмерно серьёзное лицо одного из них заставило Гилею улыбнуться. Ещё совсем недавно она видела его в числе служителей богини мести Кайпины, но стоило одной группе богов одержать верх над другой - и вот уже наш благочестивый отец переметнулся в стан победителей, преобразившись в служителя бога памяти Закарода.

На колено Гилеи уселась божья коровка - девушка нашла повод отвлечься от общения с другими стратигами фракции Модусов и подтолкнула её пальцем. Жучок развернулся на месте, пытаясь найти верный путь, лапки при движении приятно щекотали кожу. Наконец божья коровка снялась с места и улетела, заставив Гилею разочарованно вздохнуть. Отец бросил на дочь осуждающий взгляд, но одёргивать не стал, позволяя ненадолго отстраниться от обсуждения предстоящего состязания.

Спор Модусов не утихал, теперь в него активно включились даже самые сдержанные и молчаливые. Предложения сыпались со всех сторон, но большинство кандидатур тут же отклонялись из-за почтенного возраста. В хорошей физической форме обязан пребывать каждый стратиг, и так оно и было, но всё же когда тебе под пятьдесят - тяжело тягаться с молодыми, полными сил удальцами, а кандидатуры таковых многим не нравились за недостаточность ума и опыта.

Лидер фракции старался выслушать каждого, но также затруднялся определить наиболее подходящего кандидата.

Сзади к нему подошёл Советник и, легонько тронув за плечо, отвёл в сторону:

– У меня есть для вас предложение.

– Хм...
– только и ответил первый из Модусов, худощавый, как и все бактунцы, спокойный мужчина сонного вида, неизменно вызывающий доверие многих. Вероятно потому, что говорил он очень мало и никогда не допускал серьёзных промахов. Такой человек как нельзя лучше подходил на роль лидера фракции, извечно сдержанной в связанных с риском вопросах.

Твёрдый взор Советника не отпускал собеседника ни на секунду:

– Доверьте участие Гилее.

– Гилее?.. Я не уверен.

– А вы подумайте, - Советник хитро прищурил один глаз.
– Перикулы, как обычно, выставят какого-нибудь здоровяка. Не самого умного, но крикливого. Если его одолеет опытный стратиг - ничего особенного не случится. А если ему утрёт нос девятнадцатилетняя девушка...

– Хм...
– лидер Модусов поводил согнутым пальцем по губам.

– Подумайте, какой это будет удар по репутации Перикулов, - Советник поднял здоровую руку и культю, но тотчас опустил их в смущении.
– Это для них равносильно проигрышу на выборах.