— А теперь сыграем за 'Ласточку'. Тарек, твой план защиты?

— И думать нечего. Первым делом работает тот самый маг, о ком сейчас говорилось. Стрелки вступают в дело лишь при необходимости. Пусть о них знают как можно меньше. А ты, Сарат, наш последний резерв. Правда, надо учесть, что хорошо бы взять 'языков'.

Этого выражения капитан не понял, мне пришлось объяснить. Но общий план у него возражений не вызвал.

— Еще есть соображения? Что ж, принимаем третий вариант. Сарат, на тебе переговоры с тем магистром. Мы потом с тобой обсудим условия. Но кристалл… тот самый… ему пока не давать. Посмотрим, как он себя покажет без него.

(сцена, которую я никак не мог видеть)

— Доброго вам утра, достопочтенный.

— И вам, весьма почтенный. У меня есть хорошие новости для вас.

— Мое внимание отдано вам.

— Мы хотим вас нанять на рейс туда и обратно. Оплата по возвращении в порт Хатегат. Пятьдесят сребренников, в случае боестолкновения — один золотой. Если ваши умения нам понравятся, возможен контракт на постоянной основе.

— Простите, а куда будет рейс?

— Это не имеет значения.

Магистр не отличался тугодумием. Знака Повелителей на корабле не было. Бой полагался вероятным. Следовательно, куда-то за пределы Черных Земель.

— В случае ранения я берусь оказать первую помощь, а потом вам будут предоставлены — бесплатно, разумеется, — услуги доктора магии жизни. Это моя жена.

Тугур-ид ограничился кивком, но в глазах у него ясно читалось 'Ого'!

— Если вы попадете в плен, наша команда выкупает вас за свои деньги, но, будьте уверены, мы приложим все усилия, чтобы этого не произошло.

Ухмылка.

— Однако есть ограничительные условия. В случае их нарушения вы ничего не получаете в вознаграждение, более того: ваши шансы на постоянный контракт становятся исчезающе малыми.

В сделках между магами дополнительные условия вовсе не были чем-то необычным. Поэтому сам факт их наличия не вызвал никакого удивления.

— На корабле для вас, меня и наших воинов будет выгорожена площадка на корме. Вы можете находиться и передвигаться лишь в ее пределах.

Маг смерти еще раз кивнул. Условия были непонятными, но поскольку он уже много раз сталкивался с чем-то подобным, то давно отучился даже пытаться проникнуть в смысл.

— С вашего позволения, один вопрос.

— Спрашивайте.

— Могу я поговорить с вашим командиром?

— А вот это как раз еще одно и последнее ограничительное условие. Вы не должны ни на корабле, ни на суше подходить к командиру ближе, чем на двацать пять ярдов. Если он сочтет нужным, то сам вас позовет. Это понятно?

Кивок.

— Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?

— Рейс на три дня, полагаю?

— Вряд ли больше.

— Мне нужен час.

— У вас есть два. Но учтите, ждать мы не можем.

— И не надо. Я буду на борту к моменту отхода.

— Надо полагать, эта работа вас устраивает. Итак, сделка?

— Сделка.

Мне подали отдельные сходни в носу. Я поднялся на борт и, разумеется, тут же поспешил осмотреть свои владения.

Назвать это каютой можно было бы, лишь отличаясь пылкой страстью к преувеличениям. Да, там был рундук, но лишь для сидения, не для лежания. Ну, это ничего, рейс не из дальних. Был даже столик (чуть больше предметного столика микроскопа). Нашлась очень важная часть интерьера — деревянное ведро с плотно закрывающейся крышкой. Судя по просачивающемуся запаху, оно предназначалось для отходов жизнедеятельности. Выбивалась из картины медная трубка с краником. Это была трубка лага, а циферблат размещался на палубе.

На палубе сновали грузчики и матросы. Рычал на тех и других боцман, потому что это входит в круг обязанностей любого боцмана любого флота любого мира. Стоя на шканцах, раздавал короткие указания капитан. Мои стрелки тоже красовались на палубе (на самой корме, чтобы не мешать) и с видом заправских морских волков смотрели на горизонт. Правду сказать, смотреть было не на что: к западу река делала поворот, и на горизонте возвышались прибережные холмы. Сарат стоял там же, но выглядел чуть более нервным. Через недолгое время появился свеженанятый магистр. Он излучал такое спокойствие, что можно было подумать о наличии некоторого опыта морских путешествий. Желтый плащ исчез, но лента осталась.