– Счастлив, тысячу раз счастлив юноша, которому небо посылает, как мне, чистую и верную жену!

– Счастлива, тысячу раз счастлива чистая женщина, которой небо посылает благородного и нежного друга!

– Жизнь им будет проста и легка!

– Ты что-то усмехаешься, Пасро?

– Ты же видишь, что это от восторга. Ты смеешься, красавица?

– Ты же видишь, что это от радости. Не отталкивай меня так, миленький, ты сегодня что-то холоден и мрачен, а ведь ты всегда такой нежный и так меня ласкаешь!

– Чего же ты хочешь от меня сейчас?

– Я ни о чем тебя не прошу, Пасро, но мне с трудом удалось тебя поцеловать. Стоит мне коснуться твоих губ, как ты отстраняешься, и мне становится страшно от твоего пристального взгляда! Ты что, болен, тебе нехорошо?

– Да, нехорошо!..

– Бедняжка! Хочешь чаю?

– Нет, мне надо подышать воздухом и походить пешком. Выйдем.

– Сейчас ночь. Очень уж поздно.

– Тем лучше.

– Что-то не хочется.

– Ну как знаешь.

– Нет, нет! Не обижайся, я исполню любое твое желание.

Они вышли. Пасро молча вел свою любовницу под руку, как сокрушенный супруг ведет жену, когда медовый месяц уже кончился.

– Но почему тебе непременно захотелось идти сюда по этим гадким пустынным дорогам? Пойдем лучше на бульвар Бомарше.

– Дорогая, мне нужны уединение и темнота.

– Какой же дорогой мы с тобой пойдем посреди этих огородов? Аллеей миндальных деревьев, что ведет на кладбище? ты хочешь повести меня на могилу?

– Мне нравится тишина этих мест, я тут рос в доме моей кормилицы, жены огородника. А вот видишь там направо лачужку? Это дворец мужа моей кормилицы. Давно я здесь не был, давно не видел этого милого человека. Сколько пробуждается светлых воспоминаний! Если бы не было так поздно, я бы зашел их расцеловать; но это люди, у которых нет ни пороков, ни честолюбия, они ложатся и встают вместе с солнцем, в противоположность разврату, которому надобны долгие ночи, чтобы их коротать, – ведь он как филин прячется от дневного света. Посмотри-ка на эти чудесные сады, на ухоженные грядки огородов, это все их труды. Вон на той дорожке я научился ходить. А вот совсем заброшенный участок, прежде тут был богатый питомник; владелец его совсем молодой еще парень. А вот проем в изгороди, пойдем, погуляем немножко под этими липами.

– Что за странная мысль! Ты не боишься, что нас примут за разбойников?

– Не бойся, милая, здесь никто не сторожит. К тому же меня знают соседи и сам хозяин этого участка, весной я часто приходил сюда и гулял один.

– Как темно вокруг; без тебя, Пасро, мне было бы страшно.

– Какое ты дитя!

– В такой глуши запросто могут убить!

– Ты так думаешь?

– А кто тут придет на помощь? Кричи себе сколько хочешь…

– Да, кричи, не кричи, никто не услышит!

– А не пойти ли нам по малиннику, Пасро?

– Нет, нет, пройдем по липовой аллее.

– Послушай, Пасро, ты меня загоняешь, как лошадь. Я очень устала.

– Тогда присядем. Какое это счастье, побыть вдвоем с любимой, тем более ночью! Ничего не слышать во мраке, когда вокруг одни только заросли да камни… И в этой мертвой тишине слушать, как в ответ твоему бьется другое сердце, бьется только для тебя одного. Среди всей этой унылой и равнодушной природы сжимать в объятьях пламенное существо, ради которого ты позабыл всех на свете, ту, которая пьянит тебя поцелуями своих горьких уст, больше никому не доступных, и баюкает тебя ласками.

– О мой Пасро, как это упоительно! Я и не знала, ведь это в первый раз под открытым небом я говорю с любимым о любви. Мы с тобой всегда сидели в душной комнате, насколько же здесь лучше, чем в четырех стенах.

– Если мы останемся верны друг другу до старости, то с какой радостью, даже на краю могилы, мы будем вспоминать об этой ночи; это же ведь не мимолетная связь, а навеки…

– Навеки, на всю жизнь!

– Скоро дядя, мой опекун, приведет в порядок мое состояние и выделит мне мою долю, и тогда, как только я буду свободен, мы обратимся к закону, чтобы он нас соединил, а если моя родня придет справляться о том, какое за тобой приданое, в ответ я им только перечислю твои добродетели.

– Я сама не своя от радости! Сколько в тебе великодушия к бедной девушке, которая только и умеет, что любить тебя! О! Скорее бы настал этот день! Мне не терпится начать жить вместе! Не ласкай меня так, Пасро, мне худо, ты меня убьешь!

– Убить тебя, прекрасная людоедка! Это было бы очень стыдно и жаль.

– Да, ведь это такая радость, когда женщина любит человека ради него самого, и только ради него.

– Как ты, не правда ли?

– Пощади мою скромность.

– Ведь это такая редкость – женщина искренняя, простодушная и верная, как ты.