– Не чумники? То есть "правильные"? Но как же они могут быть вашими людьми? Ведь они же…

– Кто они? Бараны? Ты это хочешь сказать? Нет никаких баранов. Вот, к примеру, она. – Бессонов показал на Таню. – Она, по твоим понятиям – барашек, человек, не способный к агрессии. Но на самом деле она склонна к поступкам, никак не укладывающимся в нормы, предписанные официальными рамками. Больше того скажу тебе – в определенных условиях она способна засветить тебе в морду так, что мало не покажется!

– И что же это за условия?

– У меня затекли ноги, – сообщил Люк Бессонов. – К тому же здесь дует сквозняк и пронизывает мои старые кости. Вам, молодежи и псевдомолодежи, этого не понять. Посему предлагаю прервать скоропалительные дебаты и прошествовать в более удобное место – в Лесную Дыру. Там каждый получит то, что хочет. Я – теплый шерстяной плед на колени. Таня – горячий душ, кофе и сэндвич с курицей. Савелий – возможность выспаться после последних изматывающих суток. Крюгер и Диана получат по стаканчику напитка – прохладительного или горячительного, в зависимости от их желания. Салем – доступ к компьютеру. А вы, Николай и Елизавета, получите мой личный презент – отдельную комнату со всеми удобствами. Думаю, вам будет что обсудить. Вечером мы соберемся в кают-компании, и тогда ты, Коля, получишь ответы на свои вопросы. Может быть, ты узнаешь то, что никогда бы не пришло тебе в голову самостоятельно. Потому что правда имеет свойство быть настолько невероятной, что вымысел кажется рядом с ней сухой догмой. Адью, друзья. До встречи.

Бессонов поплелся вдаль, раскачиваясь и цепляясь руками за стены.

Сколько лет ему было? Пожалуй, уже за шестьдесят. Краев стоял и смотрел ему вслед, обнимая за плечи Лизу. Ему снова пообещали сказать правду. ВСЮ ПРАВДУ. Правды как таковой в этом мире не существовало – Краев уже давно убедился в этом. Но он надеялся хотя бы получить новую информацию. Информацию, более пригодную для использования, чем то, что подсовывали ему до сих пор.

Он надеялся на это. И боялся этого.

Лесная Дыра оказалась намного симпатичнее и удобнее, чем подземелье Агрегата. И это понятно – много ли нужно было Агрегату, намертво привинченному к своему постаменту? Здесь же, в убежище Бессонова, трудно было представить, что находишься под землей. Комфортабельный двухэтажный бункер был оснащен по последнему слову техники. Как объяснил Бессонов, на нижнем этаже находились лаборатории, мастерские и технические службы, а на верхнем – жилые комнаты, кухня и спортзал.

Бессонов собрал гостей в месте, напоминавшем небольшой лекционный зал. Правда, вместо кафедры он водрузил на возвышающийся помост кресло. Сел в него, закинув ногу на ногу, и уставился на своих слушателей единственным глазом. Остальные расселись на диванах.

– Не смущайтесь, друзья мои, – Бессонов улыбнулся тепло и обаятельно – так старый вампир улыбается молоденькой девушке перед вечерней трапезой. – Каждый из вас знает немало о специфическом социуме, называемом Сверхдержавой. Более того – каждый из вас составил из вас собственное мнение на этот счет, и изменить его будет не так-то просто. Поэтому я начну с простого вопроса, и задам его самому старшему из вас. Николай, что ты можешь сказать о ситуации в стране? Коротко, в двух словах?

– Это болезнь, – сказал Краев. – Во всем виновата болезнь. Наверное, это наказание божие – якутская лихорадка. Вирус сидит во всех нас. Я не знаю, кому больше повезло – тем, у кого вирус встроился в гены, или тем, у кого этого не случилось. Первые обречены на беззащитность, вторые – на вымирание, если им вовремя не будет сделана иммунозащита. А государство обречено на ложь. И я, в принципе, могу понять государство. Оно сделало все, чтобы спасти людей от чумы – вакцинировало население страны. Но эта мера была только первым шагом, теперь государственная машина делает следующие шаги, чтобы спасти свою страну. Оно вынуждено лгать – чтобы с одной стороны сохранить равновесие между чумниками и "правильными", и, с другой стороны, не выдать эту тайну внешнему миру. Ложь во имя спасения. Вот, пожалуй, и все.

– Отлично, Николай. Для короткого частного расследования – просто отлично! А теперь позволь тебя спросить: почему ты сбежал из этой страны восемь лет назад? Только честно.

– Не хотел делать прививку, – честно ответил Краев.

– Почему?

– Не знаю. Чувствовал, что что-то не так.

– А теперь тебя вакцинировали?

– Да. Давила собственной рукой вкатил мне в загривок дозу вакцины.

– Молодец Давила! – Бессонов хватил себя кулаком по колену. – Заразил своего бывшего лучшего друга! И после этого, наверное, еще щебетал о том, как рад тебя видеть и о том, как замечательно, что ты вернулся?

– Как – заразил? – неясная догадка ледышкой скользнула в душу Краева.

– А вот так. До того, как тебе сделали прививку, организм твой был чист. Не было в нем никакого вируса.

– Это понятно… Но причем тут прививка? Вирус – вот он, летает в воздухе! – Краев помахал руками. – Передается воздушно-капельным путем. Все мы заражены. Прививка – это просто чтобы я не сдох. Чтобы все мы не сдохли…

– Мне прививку не делали, – сказал Бессонов, скрестив руки на груди. – И как видишь, я не сдох, и не собираюсь дохнуть. Давиле тоже не делали прививку, и Домогайко не делали. И люди из чумной полиции, которые стреляли в вас – тоже непривитые. Они не бараны и не чумники, они просто люди. Всем тем, кто реально управляет этим государством, прививку не делали. Они оставили себе, избранным, возможность быть просто людьми. Быть агрессивными и в то же время не сидеть в чумных зонах на игле "иммунозащиты".