В этом потерянном мире больше ничего не имело значения, и лишь невыносимая боль в груди напоминала о том, что тело ее еще живое.

– Мне пора, – услышала она тот же голос, обращенный к кому-то другому. – Думаю, теперь вы справитесь сами.

«Наверное, с первой минуты, как только увидел, хотелось тебя оберегать, защитить… Ты такая хрупкая и каждый мог обидеть…» – эхом отдавались в ушах слова Романа.

Она снова подняла пистолет, до боли в пальцах сжала рукоятку обеими руками и резко развернулась. Он был направлен в спину уходящего. Мгновение… еще одно… пальцы почувствовали твердость металла, и в сознании промелькнуло спасительное облегчение.

На плечо легла чья-то тяжелая рука. Не опуская оружие, медленно оглянулась, готова ко всему. Но, вопреки ожиданиям, увидела… Зевса.

– Гм-гм, вот… встретились, – сказал он, слегка покашливая.

– Ты… ты с ними… – спросила или, скорее, подтвердила свою догадку.

Он не ответил на ее вопрос, а сказал совсем другое:

– Поздравляю с успешным завершением операции. Этот был последним, – кивнул на край обрыва. – Ты хорошо вела его из самого Лондона, хотя немного затянула. Завтра дело, под названием «Ястреб» отправят в архив и вскоре все о нем забудут. Навсегда, – он достал из кармана хорошо знакомый именной портсигар, открыл его и молча протянул ей.

Варвара отрицательно покачала головой, но потом все же взяла сигарету, машинально поднесла ее к лицу, но прикуривать не стала и отвела его руку с зажигалкой. Холодные казенные слова камнем лежали на ее и без того израненной душе.

– Да, пришлось побегать за ними, ловкие оказались парни. Тоже мне народные мстители, – сказал Зевс закуривая. Он спустил на кончик носа черные очки и досадливо сплюнул. – И, все же, отчаянные были ребята. Их смелость происходила от незнания. Молодость… порывы… клятвы… месть и слишком обостренное чувство справедливости. Кучка простых парней решила вершить правосудие. Направить карающий меч возмездия в нужную сторону, – он горько усмехнулся. – Они даже не догадывались, что были обычным оружием в чужих руках. Большая игра хорошо сыграна и для каждого в ней нашлось свое место. Кто-то сам забудет об ужасах войны и о собственной вине, а за кого-то это мастерски сделали другие. Все это, поверь мне, на самом деле очень грустно. Люди – пешки на огромной расчерченной границами доске мира. За ними, как правило, всегда стоят большие игроки и ставки у них гигантские.

– Но ведь миром правит всемогущий Зевс… – неуверенно произнесла она глухим голосом и тут же с горечью добавила: – К сожалению, от его могущества остались лишь мифы и анекдоты.

– Вот видишь, ты умница и все сама хорошо понимаешь.

Он повернулся и зашагал к ступенькам. Варвара не проронила ни слова. Она смотрела ему вслед, крепко сжимая в руке пистолет.

От бессилия что-либо изменить, хотелось разрядить обойму в землю, но Зевс вдруг оглянулся и кивнул на оружие.

– Почему не стреляла? Моя спина была неплохой мишенью, а? Ты бы могла попасть даже с закрытыми глазами. Имеешь право, – он вздохнул. – Я думаю, что ты уже давно все поняла. Но, скажи, Кассандра, неужели нельзя было иначе?

Варвара пожала плечами и, размахнувшись, выбросила пистолет вниз с обрыва. Потом опустилась на землю и закрыла лицо дрожащими руками.

Он, немного помедлив, вернулся и сел рядом с ней.

– Я часто задаю себе вопрос и не нахожу на него ответа. Тогда ты не могла знать, что нам удастся остаться в живых. И все же шла напролом. Выходит, спасла мне жизнь, жертвуя собой? Зачем? Откуда в тебе взялись силы, после всего, что на тебя тогда обрушилось? Не у всякого мужика… – он не договорил, судорожно сглотнув, стоящий в горле ком.

– Наверное, я тогда просто не думала об этом, – ответила хмуро. – А, знаешь, только сейчас я поняла, что долго ни о чем не думала. И когда получила этот приказ, – она кивнула на край обрыва, где еще недавно стоял Роман, – я тоже ни о чем не думала. Приказы не обсуждают, а выполняют, порой, невероятной ценой. И никого не волнует, откуда на это берутся силы? В такие моменты уже не осознаешь, что ты человек, способный на чувства и эмоции. Сознание работает четко и ясно, как машина, запрограммированная на определенный режим. Разве у тебя не так?

– Да, – он тяжело вздохнул, – что-то в этом есть. Наверное, ты права. Из всей группы нас осталось двое. Всего двое… Ты и я.

Варвара снова с тоской посмотрела на облака. Она ясно вспомнила тот день… Вспомнил его и Зевс. Они долго молчали, каждый погрузившись в собственные мысли и воспоминания.

Он первым нарушил молчание.

– Знаешь, я не решился в Лондоне спросить, как ты жила эти годы?

Она отрицательно покачала головой.

– Значит, не забыла Ивана?

Варвара опустила голову. Она какое-то время молчала, но потом, словно очнулась.

– На самом деле, не так много людей, умеющих сжигать за собой мосты. Мне до сих пор снится все. Будто я снова в том ущелье, где шумит чужая горная река, заглушая своим потоком нечеловеческие крики и стоны. И все снова и снова, в который раз, как заезженная пленка, происходит на моих глазах. Господи, каждый раз я ясно и отчетливо вижу то утро, яркое солнце, легкие облака и смерть – такая нелепость. И еще тоскливый голос муллы. Он преследует меня ночами до сих пор. Их казнили по очереди… одного за другим. Скажи, командир, – она подняла на него глаза полные боли, – это же ненормально? Почему так легко люди позволяют себе распоряжаться чужими жизнями? Почему кто-то вправе одним словом, нелепым приказом выносить приговор другому? Откуда столько зла? Ведь жизнь каждому дается лишь один раз…