— Да, не раз, — спокойно ответила упрямая девица.

— И кому вы ее передавали?

— Обычно слугам, — Гибеллина помолчала и, после короткой паузы, добавила, — тому слуге, который… умер.

— Так, — Сет мысленно отметил, что она начала отвечать на его вопросы, — понятно. А как часто вам приходилось вручать почту лично в руки герцога?

— Никогда, — после едва уловимой паузы ответила осужденная.

— И вас не удивило, что в этот раз письмо нужно было передать лично в руки Агвареса?

— Удивило, но я подумала, что это, возможно…, любовное письмо.

— Любовное? — Сет с удивлением посмотрел на нее, — Почему вы так решили?

— От конверта пахло ароматическим маслом.

— Мне тоже так показалось! — Признался Сет, — А вы можете сказать, каким именно?

— Да, — Гибеллина сделала еще один глоток вина, и сказала, — это масло Офана, которое можно приобрести только у госпожи Хат.

Сет знал госпожу Хат — он и сам не раз покупал масла и благовония у известной всему городу парфюмерши, которая единственная, кто знала рецепт популярного масла.

— Я смотрю, вы неплохо разбираетесь в этом, — заметил он, видя, как при этом дернулись уголки ее тонких губ.

— Я была ее ученицей, — ответила Гибеллина, — пока она не заявила, что я хочу украсть ее секреты.

— Что послужило поводом для подозрений?

— Поводом? — Гибеллина откинулась на спинку кресла, сделала небольшой глоток, — Не было никакого повода. Ей не понравилось, как я разговаривала с ее любовником Малаком. А точнее, как он разговаривал со мной.

— Она приревновала вас к нему и…, - Сет не хотел говорить «выгнала», но пока он подыскивал замену, Гибеллина сама произнесла это слово.

— Она выгнала меня, и даже грозила подать в суд.

— Но своей угрозы не выполнила?

— Конечно, нет, — Гибеллина пожала плечами, — мы обе знали, в чем причина, а на суде это могло открыться, и тогда от нее ушла бы одна из самых постоянных и щедрых покупательниц — жена этого кобеля.

— Ясно, — Сет сделал вид, что не расслышал, как она отозвалась об одном из самых богатых демонов Хада, — давайте вернемся к письму. Почувствовав запах масла, вы решили, что письмо любовное, так?

— Да. Всем известно, что герцог не так давно развелся со своей женой.

— Вы кому-нибудь говорили об этом?

— Зачем? — Гибеллина с удивлением посмотрела на него, — Какое мне до этого дело?

— Но письмо вы все же решили вручить лично в руки герцога?

— Так было написано в заказе.

— Хорошо, — Сет кивнул, ее ответы казались логичными и обоснованными, — вы помните, у кого получали заказ?

— Конечно, — Гибеллина едва заметно улыбнулась, и Сет удивился, как при этом изменилось ее лицо, — это письмо вместе с другими лежало у меня на столе. А сверху лист заказа, на котором были написаны адреса и особые пожелания.

— То есть, кому лично в руки, а кому просто доставить?

— Да, — коротко ответила она.

— Вы знаете, кто собирал для вас заказ?

— Заказ формируется на приемке, и мой собирала Эста. С ней удобно работать, потому что она всегда подбирает адреса так, чтобы не приходилось мотаться из одного конца в другой.

— Ее вызывали в суд?

— Нет, — после короткой паузы ответила Гибеллина, — Эста умерла в ночь, когда меня арестовали. Мне сообщил об этом адвокат.

Дело разворачивалось неожиданным образом. Сет почувствовал, как похолодели кончики пальцев рук, что происходило всякий раз, когда он нащупывал конец ведущей к клубку нити.

— Отчего она умерла?

— Адвокат сказал, что по дороге домой на нее было совершено нападение. Вроде бы ограбление, но убийца и сам был кем-то убит.

— И кто это был?

— Какой-то «обращенный», — Гибеллина посмотрела на него с легким недоумением, словно не понимая, как следователь по особо тяжким может не знать таких подробностей.

— «Обращенный»?!

Сет даже не пытался скрыть своего удивления. Что-то неладное творилось в Хаде — не далее, как пару часов назад он узнал о поножовщине, которую затеяли трое «обращенных», сейчас о нападении другого «обращенного» на демоницу.

— Да. Мой адвокат рассказал, что его обнаружили недалеко от ее тела — у него был клинок из черного железа, — Гибеллина помолчала и, вздохнув, добавила, — весь в крови.

Становилось все интереснее. Откуда у «обращенного» мог взяться такой клинок, если им вообще запрещено пользоваться каким бы то ни было оружием, не говоря уже о клинках, которые имели право носить лишь представители высшего общества? И было ли это ограблением, а не попыткой замаскировать под него убийство нежелательного свидетеля? Все эти вопросы молнией пронеслись в голове Сета.