Это было бы бесполезно, потому что судья не мог бы ничего сделать. Может быть, дать несколько дней тюрьмы, чтобы утолить чувство моей вины, но не прощение?! Оно

было не в его власти. Наверное, поэтому мы так много часов проводим на горе

раскаяния. Мы не нашли способа простить себя.

Итак, медленно мы взбираемся на гору. Усталые, сердца изранены в борьбе с

неразрешимыми заблуждениями. На глазах слёзы крушения надежд. На устах слова

оправданий. У одних страдания - вот они, на поверхности. У других боль спрятана

внутри, похоронена в дальних уголках горьких воспоминаний. Родители, влюблённые, любой из нас - кто стремится забыть, кто хранит в памяти, но все пытаются справиться

с болью. Мы молча по одному бредём в оковах нашей вины. И у всех на устах вопрос, заданный ещё Павлом: «Кто избавит меня от сего тела смерти?» (28) А в конце этого пути стоят два древа.

Одно без листьев, видевшее зной, стужу, дожди. Оно мертво, но всё ещё крепкое.

Нет коры, осталась лишь выбеленная до блеска за многие годы гладкая древесина.

Только голые ветви отходят от ствола. На самую крепкую ветвь накинута петля

приговора. Здесь Иуда решил, что делать своим падением.

Если бы он знал о соседнем древе, древе креста. Оно тоже мертво; древесина

тоже гладкая. Но нет петли. Нет больше смертей, там на кресте того древа. Хватило

одной. Одна смерть за всех.

Те из нас, кто тоже предал Иисуса, не настолько глупы, чтобы быть слишком

суровыми к Иуде за то, что он выбрал то древо расплаты. Чтобы поверить в то, что

Иисус может забыть о предательстве, нужна такая же сильная вера, как для того, чтобы поверить в Его воскрешение из мёртвых. То и другое - чудотворно.

Но, что это за деревья! Только несколько футов отделяют дерево отчаяния от

древа надежды. Жизнь так парадоксально близка к смерти. Добродетель находится на

расстоянии вытянутой руки от порока. Хранитель жизни и предавший её находятся в

одной и той же колеблющейся тени.

Вот они стоят эти деревья.

Это не может не ошеломить. Почему Иисус на самой пустынной горе жизни ждёт

меня с раскинутыми в стороны, пробитыми гвоздями руками? «Сумасшедшая, святая

милость». (29) В ней нет логики. Но потом я понимаю, что милости и не нужно быть

логичной, иначе она не будет милостью.

Евангелие, дающее дополнительный шанс

Это было похоже на то, как находят сюрприз в коробке с хлопушками, замечают

маленькую жемчужину среди пуговиц или обнаруживают денежку в шкатулке для

писем. Что-то слишком мелкое, чтобы увидеть сразу. Всего два слова. Знаю, я читал их

сотни раз. Но не видел. Наверное, пропускал, взволнованный актом воскрешения. Или

33

просто не обращал достаточно пристального внимания, от того, что у Марка описание

воскрешения самое короткое. А может быть, всё происходило из-за того, что слова

эти находятся в последней главе его Евангелия и мои уставшие глаза всегда пробегали

по строчкам слишком быстро, чтобы отметить для себя эту маленькую фразу.

Но больше я её не пропущу. Для себя я выделил её желтым и подчеркнул красным.

Наверное, вам нужно сделать то же. Загляните в главу 16 от Марка. Прочтите первые

пять стихов об изумлении женщин, нашедших камень гробницы отодвинутым в

сторону. Потом доставьте себе удовольствие, прочитав красивую фразу, которую

произносит ангел. «Его здесь нет, Он восстал». Однако не задерживайтесь слишком

долго на этих строчках. Прочтите немного дальше. Приготовьте карандаш и

восхититесь жемчужиной седьмой главы (она следует далее). Вот как звучит этот стих.

«Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее».

Увидели её? Прочтите вновь. На этот раз я выделю эти слова курсивом.

«Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее»

А теперь скажите, что - это, если не спрятанное сокровище?!

Позволь я себе перефразировать эти слова, они звучали бы так: «Не стойте же

здесь, пойдите и скажите ученикам», - пауза, а потом с улыбкой, - «и особенно Петру