раз, когда вам захочется узнать, действительно ли Господь ощущает боль, которой

слишком много на этой пыльной планете, послушайте, как Он молится среди старых

олив.

Знаете, что я думаю? Увидев Бога вот таким, с удивлением смотришь на

собственные страдания. Иисус никогда не был более человечным, чем в тот час.

Господь никогда не был ближе к нам, чем в тот момент, когда страдал. Никогда

Перевоплощение не было настолько полным, как в том Саду.

А в результате, время, проведенное во мгле страданий, вероятно, - самый

большой дар нашего Создателя. Если правда, что в них Бог больше всего похож на

человека, может быть, в нашем страдании мы увидим Бога таким, каким никогда до

этого не видели Его.

В следующий раз, когда вас окликнет страдание, будьте внимательней. Может

быть, это тот самый миг, когда вы ближе всего к Богу. Смотрите внимательней.

Наверняка, мглу пронзает рука, протянувшаяся, чтобы вывести вас из тумана.

P`ao, senhor?

Вероятно, ему не было и шести. Грязное лицо, босой, рванная футболка, спутанные волосы. Он не очень-то отличался от других сотен тысяч таких же сирот, скитающихся по улицам Рио-де-Жанейро.

Я шел в ближайшее кафе выпить чашечку кофе, когда он подошел сзади.

Поглощенный мыслям о деле, которое я только что закончил, и размышляя о занятиях, 49

которые собирался проводить, я едва почувствовал его легкое похлопывание по руке.

Остановившись, я обернулся и, никого не заметив, продолжал путь. Однако, не успев, сделал несколько шагов, почувствовал ещё одно похлопывание. На этот раз я

остановился и посмотрел вниз. Это был он. Из-за чумазых щек и угольно-черных волос

его глаза казались светлее.

«Pao, senhor» (Хлеба, сеньор.)

Живущие в Бразилии ежедневно имеют возможность купить бутерброд или

леденец для таких вот маленьких парий. Это самое малое, что можно сделать. Я сказал

ему, чтобы он шёл за мной, и мы вошли в кафе. «Кофе для меня и что-нибудь вкусное

для моего маленького друга». Мальчик подбежал к кондитерскому прилавку, чтобы

сделать выбор. Обычно эти малыши берут еду и убегают прочь на улицу, не говоря ни

слова. Но этот маленький парнишка удивил меня.

В кафе была длинная барная стойка: на одном конце кондитерские изделия, на

другом - кофе. Поскольку мальчик занялся выбором, я отправился к другому концу

стойки и принялся за кофе. Как раз в тот момент, когда мысли мои, до того сошедшие, как поезд с рельсов, вернулись назад к делам, я вновь увидел его. Он стоял у входа в

кафе с хлебом в руке, и, приподнявшись на цыпочки, вглядывался в людей. «Что он

делает?» - подумал я.

Потом увидев меня, засеменил в моём направлении. Он подошёл и остановился

передо мной: глаза на уровне пряжки ремня. Маленький бразильский сирота

посмотрел вверх на большого американского миссионера, одарил меня улыбкой, которая покорила бы ваше сердце, и сказал: «Obrigado» (Спасибо). Затем нервно

скребя большим пальцем ноги заднюю часть лодыжки, добавил: « Muiti obrigado»

( Большое спасибо.)

У меня неожиданно появилась сумасшедшее желание скупить ему весь ресторан.

Но прежде чем я успел сказать что-нибудь, он повернулся и выбежал за дверь.

Я пишу эти строки, стоя у барной стойки кафе, мой кофе остыл, и я опоздал на

занятие: во мне всё ещё живёт чувство, пережитое полчаса назад. И я задаюсь

вопросом. Если меня так тронул этот уличный сирота, поблагодаривший за кусок

хлеба, во сколько крат больше Господь тронут, когда я останавливаюсь, чтобы

поблагодарить Его - действительно поблагодарить Его - за спасение моей души.

Щенки, бабочки и спаситель

Когда мне было десять лет, у меня был щенок-девочка, по имени Тина. Вы бы её

непременно полюбили: она была прелестным созданием. Неотразимый щен-пикинес с

приплюснутым носом. Одно ухо у неё висело, а другое стояло торчком. В игре она

была неутомима, но при этом никогда не мешалась под ногами.

Её мать умерла при родах, так что воспитание щенка легло на меня. Я