Шрифт:
— Я вас слушаю.
— Ну зачем же так неприветливо? — щебетала она.— Поверьте, со мной лучше быть в хороших отношениях. Еще никому это не приносило вреда...
— Но я...
— Вы были позавчера у моего родного дяди Балан-Тулки-Хана..
— Я не знаю никакого Балан-Тулхи-Хана... Абастова игриво погрозила ему пальцем:
— Ай-ай! Зачем же обманывать женщину? Вы были у него. Вас узнали, поверьте мне. Не сразу, но узнали. Откровенно говоря, жаль, что вы сбрили усики. Они были вам очень к лицу...
Жунид молча проглотил пилюлю.
— Так вы посетили моего дядю?..
— Да, черт возьми! Но чего вы от меня хотите? Что от меня требуется?
— Молчание,— игриво заглянула она ему в глаза, слегка наклонившись, будто специально демонстрируя ему свой пышный бюст, не очень-то прикрытый платьем.
— Как я должен вас понять? — зло переспросил Жунид, чувствуя, что лицо его заливает краска.
— Не говорите никому о беседе с дядей,— проворковала она.— И о том, что он вам говорил... о пистолете Азамата и прочем... Дядя, конечно, понимает, что такие просьбы не выполняются без награды... Он прислал пять тысяч...
— Где же ваши деньги?
— Они — в этом букете,— притронулась она к цветам ярко-красным ноготком, обезоруживающе улыбаясь.
Шукаев, хмурясь, развязал бечевку, встряхнул букет. Изнутри вывалилась объемистая пачка, завернутая в газету. Он задумчиво взвесил ее на ладони и вдруг озорно повел глазами. Теперь он не чувствовал никакой неловкости. Эх, и славно было бы сейчас снять ремень и перетянуть как следует, с потягом, эту самоуверенно-развязную дамочку чуть пониже спины!
— Так я могу рассчитывать на вашу скромность? — по-своему поняла она его размышления.
Шукаев по-прежнему молчал. Ироническая улыбка слегка тронула его губы.
— А если этого недостаточно, вам стоит только назвать свою цифру... Правда, для окончательного расчета нам тогда придется съездить в Докбух, к дяде... Но это не препятствие: я могу сейчас нанять линейку, и мы с вами...
— Не трудитесь,— насмешливо оглядев ее, уже без тени смущения сказал Жунид. Сейчас, когда она так беззастенчиво и откровенно предложила ему взятку, он не видел больше ни ее молодости, ни ее смазливого личика, ни пикантных деталей туалета.
Перед ним была наглая, распущенная бабенка, которая пыталась помешать ему и его друзьям упрятать за решетку преступников и предлагала за это деньги.
— Как ваше имя и отчество?
— Галина Гибцоевна... Абастова. Я же сказала вам...
— Как вы узнали меня?
Она плутовски прищурилась:
— Вам это не обязательно...
— А все же?
— Когда вы выезжали на заре с Зарахматом из дома Балан-Тулхи-Хана, вас кое-кто видел.
— Ах вот как!..— Жунид насупился и рассеянно отодвинул от себя деньги.
— Очевидно, нам придется еще раз навестить моего дядю? — по-своему истолковала она его жест.
— Вообще я не вижу причин, почему бы мне поближе не познакомиться с вашим дядей, с Азаматом и его корешами,— вдруг сказал Шукаев, не отвечая на вопрос.
— Они будут очень рады,— приняла это, как должное, Галина.— Да и я... тоже. Они — у отца.
— Кто именно? — спросил он, словно не заметив, что она придвинулась к нему вместе со стулом.
— Азамат и Тау. Кстати, Тау и узнал вас. Они собирались ехать куда-то, на раздумали. Ночевали у нас.
В коридоре послышались шаги Дараева. Жунид быстро заткнул пачку с деньгами обратно в букет и шепнул Абастовой:
— Ни слова. Он не должен ничего знать...
— Порядок! Побрился — первый сорт,— сказал Вадим, входя.— О, у нас гости?!.
— Познакомься, это Галина Гибцоевна Абастова,— сказал Жунид.— Развлеки, пожалуйста, ее, пока я наведу красоту: мне ведь тоже не мешает побриться. Вы уж извините, я мигом, Галина...
— И достаточно,— перебила она.— Терпеть не могу, когда друзья обращаются друг к другу по имени и отчеству. А мы с вами, по-моему,— друзья?
— Разумеется,— ответил Жунид и, выйдя из номера, помчался по коридору к люксу: Денгизов жил в другом крыле здания.
... У Шахима Алихановича собралось несколько человек. Одного из них — начальника угрозыска Северной Осетии Базаева — Жунид уже знал, двое других были ему незнакомы. «Наверное, оперуполномоченные»,— решил он, здороваясь со всеми.
— Что это с вами? — спроенл-Денгизов: У-вас такой вид, точно вы только что выдержали порядочную трепку.