Шрифт:
— Не так легко отнять у Азамата то, что попало в его руки,— осторожно сказал Жунид.
— Посмотрим еще,— прошептал мулла.
— А что за подводы? Там будет пожива?
— Хватит на всех. И на твою долю, если захочешь...
— Я подумаю.
— Подумай, подумай.
— Так что мне ответить Хахану, эфенди?
Густые, изогнутые брови эфенди поползли вверх.
— Ты же слышал: Азамат лишил меня моего карабаира!..
— Его у тебя угнали?
— Я не прощу ему,— кипел Балан-Тулхи-Хан.— Мне все известно про него! Над его головой уже собираются тучи: револьвер, из которого убит председатель в Бай-Юрте,— у Азамата. А пулю достали из тела убитого...
— Ты не можешь помочь нам? — упрямо твердил свое Жунид.
— Подожди, Шаниб, я подумаю,— Балан-Тулхи-Хан швырнул баранью косточку прямо на ковер.— Может, и помогу. Мне самому дорог конь, но месть за обиду — дороже. Я знаю, где Азамат держит его. Я скажу тебе! Пусть в Адыгее не думают, что старый Лялям Балаев не сдержал клятвы!
И снова Жунид не выказал никаких признаков удивления. Мысль eгo работала сейчас четко и напряженно.
Итак, Лялям Балаев, давнишний друг и сообщник Хаха-на Зафесова, и мулла Балан-Тулхи-Хан — одно и то же лицо! Что ж, в те времена среди конокрадов случались и не такие метаморфозы. Очевидно, все эти годы ревностный служитель ислама вел двойную жизнь На людях и для всех — мулла, достойный и уважаемый эфенди, проповедующий слово пророка. Но было у него и другое лицо, прикрытое от прихожан мечети «священной черноты корана» — лицо пособника бандитов, содержателя притона для конокрадов.
Хахан Зафесов знал это — потому и назвал Бадаева, уверенный, что Шукаев его не найдет.
Так или иначе, но вылазка Жунида принесла блестящий результат. Догадка Денгизова оказалась верна — Балан-Тулхи-Хан имеет прямое отношение к мамакаевским молодчикам которые тринадцатого готовят налет на транспорт с товарами в районе Базоркино. Тот же Мамакаев или кто-либо из его ближайшего окружения выстрелом в упор убил председателя.
Мулла, как казалось Жуниду, призывая громы и молнии на голову своего грозного шефа и покровителя, больше петушился, чем говорил всерьез. Едва ли он посмел бы открыто предать Азамата, скорее ему хотелось вырвать у атамана ка-рабаира, которого Балан-Тулхи-Хан, вероятно, в свое время утаил от Мамакаева при дележе угнанного скота и лошадей. Жуниду хорошо знакомы были подобного рода распри между главарями шаек и их подручными, суть которых сводилась к общеизвестной формуле — «вор у вора дубинку украл»
— Я слушаю, эфенди,— напомнил Шукаев, видя, что Балан-Тулхи-Хан погрузился в размышления Было уже поздно, кроме того, сюда мог прийти кто-либо из конокрадов,
знавших Жунида в лицо, а тогда все, чего он достиг этим визитом, пошло бы насмарку.
— Не торопи меня, уважаемый,— устало ответил хозяин. Он как-то сник и приутих. Гнев его остыл, и теперь перед Жунидом сидел старый усталый человек, который выпил лишнего, наговорил Бог знает чего и жалеет об этом.
Жунид не ошибся. Мулла досадовал на свою несдержанность.
— Ты, сын мой, не обращаи внимания... Мы свои люди с Азаматом: поругаемся и помиримся,- Выкинь из головы все, что я говорил..
— Не тревожься, эфенди. Я буду нем, как могила.
— Ты мог бы взяться за одно поручение?
— Укажи мне путь к карабаиру, и я все сделаю.
— Ладно,— мулла погладил бородку.— Поедешь во Владикавказ с моим человеком. Он высадит тебя на базаре Оттуда уже пойдешь сам. Запомни: Пушкинская улица, пять. Там живет Гибцо Абастов. Запомнил? Повтори!
— Владикавказ, Пушкинская, пять, Гибцо Абастов.
— Так. Передай ему, что сегодня у меня во дворе перед Денгизом сложили оружие двенадцать джигитов. Один из них — Мухтий Абазаев связан с угрозыском. Передай, что бы Азамат выбросил револьвер, из которого убит председатель...
— А как же конь?
— Гибцо точно знает, где он. Покажешь ему свой платок, и он скажет тебе, как выкрасть карабаира и увести за Кубань. Но Азамату, если попадешь к нему, ни одного слова...
— А если Гибцо не знает, где конь?
— Знает! — раздраженно отрубил Балан-Тулхи-Хан.
— Прости, эфенди, но я не понимаю.- Если Азамат выкрал у тебя коня и держит где-то у Гибцо, то разве Гибцо скажет мне, где конь?
— Скажет. Гибцо тоже не ладит с Азаматом. . Ну, хватит, давай выпьем. Расскажи, как живет наш уважаемый Хахан!
— Здоров. Хочет жениться, да невесту никак не найдет Из дома Балан-Тулхи-Хана Шукаев выехал на рассвете Угрюмого вида молчаливый ингуш правил бричкой.
20. ЖУНИДУ ПРЕДЛАГАЮТ ВЗЯТКУ
Молчаливого возницу звали Зарахматом. Жунид только это и узнал от него. Попытки заговорить успеха не имели.
Зарахмат, согнувшись, сидел на передке брички, изредка перетягивал кнутом по спинам лошадей и молчал.
Шукаев оставил его в покое и попытался мысленно привести в порядок те разрозненные сведения, которые ему удалось получить от Балан-Тулхи-Хана.
Итак, мулла Балан-Тулхи-Хан — он же Лялям Балаев, пособник Мамакаева — посвящен во все дела банды.