Кэрли пробежала рукой по крепкой груди Дэвида.

— Как мы скроем это от Андреа? Она очень наблюдательна, чтобы не заметить перемен в нас.

— Не будет большой бедой, если и заметит.

— Не хочу ставить ее в положение необходимости хранить секреты от Шона и Эрика.

— Если завтра ты встанешь, когда Андреа уже уйдет в школу, мы сможем сказать ей, что провели день в улаживании наших разногласий.

— Она будет рада этому?

— Есть что-то другое, чему она обрадовалась бы гораздо больше?

Кэрли приложила палец к губам Дэвида.

— Не порти, Дэвид, мое хорошее настроение.

Он прилег рядом с ней и заключил ее в свои объятия.

— Не могу оставить все как было. Я чувствую, что получил какой-то шанс восстановить наши прошлые отношения, для чего надо найти нужные слова и аргументы.

Кэрли закрыла глаза, услышав в его голосе какую-то надежду.

— Есть вещи, которые словами не поправишь, какими бы прекрасными и выразительными слова не были.

— Ты ошибаешься, Кэрли, — ответил Дэвид.

Кэрли ничего не ответила ему, тогда он добавил:

— Вот посмотришь.

ГЛАВА 26

Дэвид, держа поднос с завтраком в одной руке, другой тихо постучал в дверь спальни Кэрли. Не дождавшись ответа, нажал на стертую старую медную ручку двери и тихо вошел. Он прошел по комнате, толстый китайский ковер скрадывал его шаги. Приблизившись к Кэрли, он увидел, что она еще спит. Он не удивился.

Вспоминая ночь, проведенную вместе с Кэрли, он вновь почувствовал, что его захватило чувство любви и удовлетворения. Их любовь была в первую минуту так безоглядно горяча, словно они наверстывали упущенное за прошлые годы и делали запас на будущее, а после — сдержана и нежна.

Он осторожно поставил поднос на туалетный столик, сел на край кровати и стал смотреть на спящую Кэрли. Кэрли была красива по-своему, а не по общепринятому стандарту. Ее нос может быть был чуть длиннее, лоб чуть выпуклее, губы полноваты и всегда готовы улыбнуться. Улыбка придавала ее лицу загадочность. В глазах Кэрли отражались и ее честность, и прямота, и даже некоторая склонность к кокетству. При всех видимых недостатках больше всего Дэвид ценил в ней открытость, ответственность и нежность.

Что-то сдавило грудь Дэвида и ему стало трудно дышать. Как он будет жить, когда Кэрли уедет? Ему пришла на ум та глупая метафора о голодном человеке, лишенном первого блюда, ибо невозможно было получить весь обед. Теперь можно добавить, — подумал Дэвид, — что тот человек обречен всю оставшуюся жизнь думать и вспоминать, как многого он недополучил тогда. С ее отъездом какая-то часть его отомрет, а другая будет страстно надеяться на чудо.

Кэрли, как бы почувствовала присутствие Дэвида, повернулась на спину, потянулась и тихо застонала. Потом открыла глаза.

— Доброе утро, — сказала она и улыбнулась. — Ты не поверишь, как мне хорошо.

Дэвид наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Ты хорошо выспалась?

— Я старалась.

Он поцеловал ее груди, потом подбородком сдвинул вниз ее шелковую ночную рубашку.

— Госпожа Рэнкин и Гарольд появятся в доме минут через сорок пять.

— Ммм, этого нам вряд ли хватит для того, чтобы ты меня задушил.

— Бог мой, Кэрли, — сказал Дэвид, довольно смеясь.

— Ты ненасытен.

— Девятнадцать лет — большой срок.

Кэрли стала расстегивать рубашку Дэвида. Дэвид приложил палец к ее губам.

— Ведь мы же договорились не заниматься этим сейчас.

— Извини.

Кэрли приподнялась и коснулась губами кончика носа Дэвида.

— Утром, уходя в школу, Андреа посоветовала нам пойти в Хэмптон Коурт.

— Да, там замечательный замок, построенный Томпсоном Вулсей, который он потом уступил завистливому Генриху Восьмому.

— Ты всегда хорошо училась в школе.

Кэрли засмеялась. За последние дни она узнала об Англии больше, чем за все годы учебы. Андреа будет довольна.

— А ты не знаешь, куда она собирается повести меня?

Дэвид убрал выбившийся локон за ухо Кэрли.

— По-видимому, это будет что-то связанное с молодым человеком по имени Джеффри Армстронг? — поинтересовался он.

— Это секрет. Ты от меня ничего не добьешься.

— А ты, кажется, относишься к числу неподкупных людей?

— Смотря какая взятка.

— О, стандартная — это будет сама Кэрли. Вот такая взятка.

Хотя Дэвид и смеялся, глаза его застилали слезы.

— Я люблю тебя, Кэрли.