Штейман Борис Евгеньевич
Шрифт:
– У меня хвост еще вырос. Я его вчера даже дверью умудрился прищемить. Прямо, не знаю, что делать, - неожиданно жалуется Михалыч.
Воцаряется неловкое молчание. Валентин Ильич перестает тасовать карты и, нахохлившись, замирает над столом. Разряжает обстановку Серега.
– Ты нас прямо достал со своим хвостом, Михалыч!
– произносит он попросту и весьма добродушно.
– Вы что ж, мне не верите?!
– обижается Михалыч и подозрительно оглядывает всех присутствующих по очереди своими маленькими голубыми глазами.
Когда он смотрит на меня, я сочувственно качаю головой и делаю соответственное выражение лица: "Уж в ком в ком, а во мне тебе стыдно сомневаться, дружище! Мол, у меня самого не сегодня-завтра, может появиться то же самое, то есть... м-м... хвост... Дело-то житейское..."
Валентин Ильич, наклонив низко голову, делает вид, что занят раздачей карт и боится ошибиться.
– За обсдачу сто вистов в гору!
– бубнит он, объясняя свое поведение.
– Да и вообще, кто же хранит ценности дома? Лучше всего в банке...
Только Серега упорно лезет на рожон:
– Чего-чего, а этого никто не говорил! Вот ты, Михалыч, думаешь, что он у тебя есть! А я, к примеру, его у тебя не нахожу. Но!
– тут он многозначительно поднимает вверх указательный палец.
– Это абсолютно ни о чем не говорит. Каждый остается при своих. Это нормальный плюрализм! Ты как считаешь?
– обращается он ко мне.
– Я полагаю, что мы все просто должны подумать, как помочь Михалычу! Имеется в виду практическая сторона вопроса, - дипломатично заявляю я.
– Больно было, когда прищемил?
– ханжески-участливо интересуюсь у владельца предполагаемого предмета.
– Нет, не больно, - смущается отчего-то тот.
– Ну и, слава богу!
– заканчиваю весомо, пытаясь поставить точку в этом щекотливом деле.
– А в следующий раз надо быть поаккуратней и все!
Михалыч благодарно кивает мне головой. К Сереге он относится немного свысока. Все же тот шофер самосвала и в силу своего пролетарского происхождения не может понимать всякие душевные тонкости. Валентин Ильич в таких разговорах участия не принимает. Подозреваю, что у него тоже какой-то свой "хвостик". Сочувствие и понимание Михалыч находит только у меня.
– Шесть первых!
– довольно бодро, будто и не было ничего, возвещает Михалыч.
– Вторых!
– моментально отзывается Серега.
Я пасую. Фишка - говно. И пока они торгуются, отхожу к дверям. Проверяю замок. Все нормально. После одиннадцати вечера дежурные закрывают входную дверь еще дополнительно на засов. Она обита стальным листом. Куски такого же листа затемняют стекла, когда-то стоявшие во второй части двери, упирающейся в бетонную стену. Дверь достаточно надежна. Прошла не одну проверку!
Возвращаюсь к столу.
– Ооновцы[1] заняли пятнадцатый дом! А оставшихся жильцов просто выкинули на улицу!
– беря карты в руки, сообщает Валентин Ильич.
– Когда?
– интересуюсь я.
– Вчера, - отвечает Серега.
"Все всегда все знают, кроме меня", - думаю с досадой.
– Мне предлагали пулемет Дегтярева всего за сорок штук, - продолжает Серега.
– Считайте, даром! Они дешевле семидесяти сейчас не идут.
– Думаете, они и к нам сунутся?
– спрашивает Валентин Ильич.
– Очень мы им нужны! В пятнадцатом паркет, а у нас линолеум!
– многозначительно поясняет Михалыч.
– Ну, положим, у тебя тоже паркет!
– произносит Серега.
Михалыч не удостаивает его ответом.
– Зачем им целый дом?
– недоумеваю я.
– Как зачем?!
– удивляется Валентин Ильич.
– Один этаж под штаб! В квартирах личный состав с бабами гулять будет. В оставшихся склад устроят. Найдут применение, не беспокойтесь!
– Почему, если что, непременно ооновцы! Может это союзники[2]? Я - пас!
– Михалыч аккуратно складывает карты и кладет их на стол.
– Союзники все распоряжения получают из штаба! А эти сами по себе! Что хочу, то и ворочу!
– возражает Валентин Ильич.
– Я тоже пас!
– Тогда распасовка! Буду вас учить уму-разуму!
– открываю первую карту прикупа.
– Думаете, они пулемета испугаются?! Чихали они на него!
– Отчасти, уважаемый Лев Николаевич! Если придется выбирать, лезть под пули или безнаказанно хулиганить, уверяю вас, пулеметик сыграет роль серьезного аргумента!
– не соглашается Валентин Ильич.