Штейман Борис Евгеньевич
Шрифт:
– Его! Его!
– подтверждает Элла. Благодарит за помощь и предлагает не стесняться, проходить и смотреть творения великого мастера. Последнее произносит с недобрым сарказмом.
Я вообще-то шел на толкучку. Но любопытство берет верх. Каков же мой карточный противник вне игры? Останавливает внимание большое полотно. Три русских богатыря расположились на траве под сенью большого, как водится, дуба. На коленях, кажется, у Добрыни Никитича обнаженная женщина. С некоторой неловкостью узнаю в ней хозяйку дома.
– Мастер проникает в суть женской натуры, - язвительно комментирует Элла.
Как ни крути, а Михалыч человек со вкусом.
– Здорово!
– произношу с чувством.
– Здорово?
– переспрашивает она.
Понимаю, что говорю что-то не то. Она явно на взводе. А в начале так спокойно, с юмором рассказывала, как торговалась на базаре.
– Ну, я, конечно, не специалист, - пытаюсь дать задний ход.
– Он - мерзавец и негодяй!
– чеканя слова, говорит Элла.
– Падла и сволочь!
Я не верю своим ушам. Аристократичная, сдержанная Элла начинает выражаться, как базарная торговка. Может быть, на нее так подействовал базар? Происходящее незаметно теряет свою обыденность и реальность.
– Вы знаете, где он сейчас?
– глаза ее сверкают.
– Он с этой вашей сучкой Эн! В кабаке!
– Почему с моей? Она вовсе не моя! Она - общая!
– неловко стараюсь разрядить разговор.
– Может быть, это я притащила ее в дом?! У вас что, комплекс? Геройствовать хочется? Жену с детьми отправили и теперь свобода? Война все спишет?!
"Вот это темперамент! А всегда такая сонная, задумчиво-меланхоличная... кроткая..."
– Вы знаете, что она теперь живет у нас?
– наступает на меня Элла.
"Называется, сделал доброе дело! Помог поднести женщине тяжелые сумки..." - думаю я.
– Мне, пожалуй, пора!
– говорю неуверенно, отодвигаясь на всякий случай к выходу.
– Нет уж, подождите! Полюбуйтесь!
– неожиданно она поворачивается и задирает юбку.
Я вижу стройную ногу. Ажурное отличное белье. Красные следы на белой прекрасной ягодице. Видимо, от ремня.
– Он что, садист?
– спрашиваю в растерянности. Невольно трогаю рубцы рукой. "Ну и фрукт этот Михалыч! А все на жалость бил со своим хвостом..."
– Бедненькая!
– осторожно притягиваю ее к себе...
Мы лежим в изнеможении на ковре. Она была поразительно умна... в любви.
– А если Михалыч сейчас заявится?
– спрашиваю вяло.
– Нет... Он придет поздно... с этой шлюхой!
– отзывается она.
– Они у него в студии. Он теперь без конца ее малюет.
– Не исключено, что скоро конец света... – предполагаю глубокомысленно.
– Не исключено, - охотно соглашается она и тихо спрашивает: - Ты меня любишь?
– Да!
– моментально подтверждаю я.
Она довольно смеется, мы тесно сплетаемся и начинаем кататься по ковру.
– Ты славный...
– шепчет она.
– Нет, правда, без смеха! Он что, всегда выигрывает?
– Ну, это некоторое преувеличение...
– отвечаю, замявшись.
– Игрок он, разумеется, сильный. Но если брать в среднем, то мы все окажемся в нуле. Вот такая у нас команда!
– Так я и знала! А мне говорил, что всегда... Мы, наверно, скоро уедем...
– Все когда-нибудь скоро уедут... Не ждать же, когда прихлопнут!
– У меня есть пистолет. Если он когда-нибудь еще поднимет на меня руку, я его прострелю!
– угрожающе говорит Элла. Глаза ее сверкают.
– Показать?
Она встает. У нее все еще великолепная фигура. Чуть начинает полнеть. Возраст... Может быть, пистолет лишь предлог? Просто хочется продемонстрировать свои достоинства?
– У тебя превосходная фигура и изумительная татуировка на груди, - замечаю я.
– Нравится?
– кокетливо оборачивается она.
– Этот негодяй сделал! Для секса!.. Мне тоже нравится! Ее можно смыть специальным раствором... Но я пока не хочу!
Иду за ней в спальню. Она роется в шкафу. Ищет пистолет. Наверняка, рукоятка инкрустирована перламутром. Эдакая изящная дамская безделушка. Убить - не убьешь, но покалечить можно. Рассматриваю фотографию на тумбочке. Группа на фоне загородного дома. В центре импозантный пожилой мужчина с девочкой-подростком. Рядом молодые люди в рубашках с коротким рукавом.
– Лолита, - комментирую я.
– Похожа?
– смеется Элла.
– Нет, это я с отцом. Красивый, правда?
– Правда, - соглашаюсь я.
– Догадывался, что ты не из детдома. И с корнями у тебя все в порядке! Видна порода, видна...