Шрифт:
Психиатры имеют четкое определение подобного состояния. У творческих людей, не умеющих переключаться на другой вид деятельности, может наступить кризис: творчество настолько спаяно с личностью, что когда иссякает внутренний источник, то как бы утрачивается и собственное «я», утрачивается смысл жизни. Человеку становится себя не жалко, отказывает механизм самосохранения, происходит саморазрушение. Отдача идет, а силы не те, отсюда — водка, наркотики. До поры помогает... В этом состоянии Высоцкий находился уже около года.
За неделю до начала гастролей в «Калининградской правде» было напечатано следующее сообщение: «Областная филармония. 18, 19 в кинотеатре «Россия», 20, 21, 22 июня во Дворце спорта «Юность» концерты при участии артиста театра и кино, автора-исполнителя Владимира Высоцкого, вокально-инструментального ансамбля «Земляне», джаз-ансамбля «Диапазон». Начало концертов в 13.30, 16, 18.30, 21. Кассы работают с 11 до 20 часов». Через несколько дней появился новый анонс о дополнительном концерте, начинающемся в 20 часов. Уже через полтора часа после прилета — первый концерт в кинотеатре «Россия». Потом — во Дворце спорта, опять в «России», снова во Дворце... И так по пять концертов в течение пяти дней. Организует концерты В.Гольдман, а ведет участник многих предыдущих концертов, актер и режиссер — Николай Тамразов.
Рассказывает В.Гольдман: «Последний концерт. Володе плохо. Не может петь. Подходит ко мне:
— Борисыч, не могу... Тебе очень нужен этот концерт?
— Ну как же, конечно, нужен. Я должен выполнить обязательства перед тобой. Володя, у меня сегодня день расчета. Концерт мне необходим как воздух.
— Ладно, тогда я петь не буду.
— А что ты будешь?
— Говорить.
— Володя, милый, но это же уму непостижимо. Все пришли слушать твои песни. Магнитофоны принесли. А ты им час с лишним одни разговоры. Ты не удержишь зал.
— Удержу.
— Я возьму на всякий случай гитару?
— Ни хрена!»
Впечатлениями делятся зрители.
Василий Чепрасов, который слушал три концерта подряд из-за кулис Дворца спорта: «Между концертами приезжала «скорая» — делали уколы. На сцене стоял весь мокрый... Все время врачи в белых халатах. Было много цветов, на одном из концертов Высоцкий сказал: "Вы меня завалили цветами, как братскую могилу". На последнем концерте запомнился мне артист бесконечно усталым человеком. Хотя внешне он выглядел, в том числе и благодаря облегающему фигуру летнему джинсовому костюму, как всегда статно и модно».
Рассказ Чепрасова дополняет Семен Кушнеров: «Видно было, что Высоцкий чувствовал себя неважно. У него были проблемы с голосом, он с трудом мог разговаривать. Об этом он и сказал собравшимся, выйдя на сцену. Извинившись за свое состояние, предложил вместо исполнения песен рассказы о своем творчестве, о ролях, о работе в театре и кино. Рассказывал он классно, показывал сцены из спектаклей, импровизировал. Из зала посыпались записки. Высоцкий тут же начал их зачитывать и отвечать на вопросы. Но в тот день в зале была, видимо, не его публика... Кто-то засвистел, послышались спорадические выкрики: "Кончай сказки! Пой! Что дурачишься, напился, что ли?"
Развязка наступила неожиданно. Очередная записка была такого содержания: «Кончай трепаться. Начинай петь!» Как и предшествующие, Высоцкий прочитал ее вслух, на какое-то мгновение умолк и растерянно посмотрел в зал. Но затем, как бы спохватившись, бросил записку на пол, повернулся и скрылся за занавесом.
Зрители тревожно затаили дыхание. Через несколько минут появился кто-то из окружения артиста и начал что-то объяснять. За кулисами наблюдалась какая-то суета. Вскоре люди поняли, что артист не выйдет, и стали расходиться, горячо обсуждая случившееся. И лишь немногие из них догадывались, что все связано с болезнью».
Перед приездом Высоцкого из Калининграда Янклович едет к его отцу, чтобы рассказать ситуацию со здоровьем сына. Он рассказывает о прогнозах врачей — «Высоцкому осталось жить два месяца». Единственный выход — его надо как-то изолировать. Чтобы поместить его в больницу, необходимо согласие близких родственников. Отец обещает поговорить с сыном и действовать решительно.
В.Янклович: «Из Калининграда приезжает Володя. Я говорю:
— Вот отец берет на себя ответственность... Мы положим тебя в больницу. Тебе надо в больницу.
Мне на всю жизнь запомнилось, что тогда сказал Володя:
— Валера, я тебя предупреждаю. Если ты когда-нибудь подумаешь сдать меня в больницу — в каком бы состоянии я ни был, — считай, что я твой враг на всю жизнь. Сева попытался один раз это сделать. Я его простил, потому что — по незнанию...
И тут же звонит отцу по телефону. Говорит с ним в довольно резкой форме. Через некоторое время приезжает отец и разговаривает с Володей как-то смущенно, совсем в другой тональности, чем со мной.