— Обещаешь?

— Ну, я постараюсь… — сказала она и ушла в свою комнату.

— О, вот ты какой, Иона!

Глаза Эльзы скользнули по моему лицу, потом она смерила меня взглядом с головы до ног с преувеличенным вниманием, которое могло бы меня обескуражить, если бы не было так нарочито: ясно было, что она шутит.

Ее волосы были собраны на макушке в аккуратный, но довольно-таки странный хвост по типу пальмы. Глаза с чуть опущенными вниз уголками светились лукавством, коричневый карандаш придавал губам чувственную пухлость, которой им явно недоставало.

— Лиор! Иона пришел!

Лиор выскочила мне навстречу.

— Привет! — воскликнула она. — Заходи же, прошу тебя.

— А ты была права, он вполне ничего! — высказалась Эльза.

— Не обращай внимания, Иона, — пробормотала, краснея, Лиор. — Я тебе про Эльзу рассказывала, так что ты знаешь, чего от нее можно ожидать.

Лиор была в красивом тренировочном костюме. В такой одежде прекрасно себя чувствуешь, когда дома один… или с хорошими друзьями.

Она предложила мне присесть на софу.

— Мне, к сожалению, нужно еще допечь блины, — сообщила Лиор.

— Я могу составить Ионе компанию, — предложила Эльза.

— Ну уж нет! Пошли со мной, поможешь, — приказала Лиор.

Они ненадолго оставили меня одного. Меня разбирало любопытство, и теперь я беспрепятственно мог осмотреться.

Комната казалась уютной, все очень просто, но нестандартно. Я от нечего делать принялся гадать, какие предметы интерьера выбраны Лиор.

Из колонок неслись шлягеры семидесятых, добавляя квартире подруг веселого, старомодного очарования.

Тут появились Эльза и Лиор со стопкой блинов каждая и поставили тарелки на низенький столик.

— Рафаэль не смог прийти? — спросила Лиор, усаживаясь напротив меня.

А я уже совсем было забыл про этого типчика!

— Его пригласила сегодня его… возлюбленная, — правдиво ответил я.

— О, понимаю, — смутилась она. — Ну тем лучше, значит, его дела идут на поправку.

Мне показалось, что она расстроена, и сердце мое упало.

— Слушай, ну ты уже хватила лишку, — вмешалась Эльза. — Сто лет ты не приглашала сюда ни одного мужчину, а тут решила захомутать сразу двоих?

Лиор сделала ей страшные глаза.

— А что? Что я такого сказала? — притворно удивилась Эльза, бросив на меня лукавый взгляд.

— Какие же вкусные блины! — воскликнул я.

— Это все Лиор, — сообщила Эльза. — Она у нас хозяюшка. Вообще-то она обладает всеми возможными достоинствами! Я отвечала только за музыку.

— А это означает: ничего не делала, — быстро вмешалась Лиор, чтобы заткнуть подругу. — Эльза у нас зациклилась на музыке семидесятых, как ты уже наверняка успел заметить.

— А тебе она нравится? — спросила меня Эльза.

— Если честно, я скорее ценю ее, чем люблю…

— Вот и этот ничего не понимает в музыке! — возмутилась она.

— А почему ты выбрала именно этот период?

— Потому что в это время в музыке было искреннее чувство! — объяснила Эльза. — Любовь была прекрасной, веселой и романтичной.

— Ну это не характерно не только для той эпохи, — возразил я. — Потом появлялись другие артисты и прекрасно умели говорить о чувствах.

— Вот как? Ну и какие же, по-твоему? — с деланым удивлением спросила она.

— Гольдман, Кабрель, Сушон, Лоран Вульзи, Джеймс Блант, например.

— Ой, я обожаю всех, кого ты назвал! — воскликнула Лиор.

— Ну, это не совсем одно и то же, — заспорила Эльза. — Романтизм этих певцов утонул в целом ряде экзистенциальных вопросов. У них пораженческая позиция в отношении любви. Они ноют, жалуются и с удовольствием разглядывают гнусную рану, которую боль оставила на их сердце. Кризис и СПИД прошли через их жизни и напрочь лишили иллюзий. А что может быть прекрасней, чем песня, в которой поется: «Дай мне любить тебя одну лишь эту ночь?» Или: «Я горю в любовной лихорадке». А еще лучше: «О, как же люблю тебя!»

Она покраснела от возбуждения, говорила все громче, убежденная в своей правоте.

— Любовь была и остается основной темой, вдохновляющей писателей, поэтов и композиторов, — ответил я. — Но времена меняются и формы выражения тоже.

— Ах, вот как, ты слышишь речи о любви в рэпе или в техно?

— Каждый музыкальный стиль по-своему передает душевные переживания.

— Давайте оставим этот разговор, — предложила Лиор. — Скажи ей, что она права, а то мы еще два часа будем спорить на эту тему.