— А ты не прикидывайся, пожалуйста. В душе ты согласна со мной. Только ты ищешь любовь в своих книжках. А у меня от чтения начинается мигрень. Мне милее песни о любви. Кстати, не ты ли сама заявила, что новые романы не осмеливаются говорить о любви. Речь идет о сексе, о наркотиках, об алкоголе, но о любви очень редко и как-то извращенно, нет? Любовь стала бессильной, бездарной! Эпоха отрицает чувства, потому что они являются выражением слабости. Мы обе тоскуем по этой романтической любви, которая поет и танцует и пишет о себе книжки.

— Это верно, — сказала Лиор. — Но ведь сейчас и хорошие песни, и романтические комедии…

— Но так мало! А вот, кстати, — взметнулась она, — медленные танцы! Вот действительно, сейчас же нет больше медленных танцев! Это ли не верный признак упадка? Теперь, чтобы в кафе с кем-нибудь замутить, нужно научиться разговаривать на языке знаков. А вы не пробовали целоваться, танцуя под рэп, фанк или ритм-энд-блюз? Главное, надо без языка, не то сломаете!

Мы с Лиор дружно расхохотались.

— Вот так-то, дорогие мои. В ожидании перемен все сидят в холостяках. А кстати, могу я по этому поводу задать тебе вопрос, Иона? — поинтересовалась Эльза.

— Конечно.

Лиор посерьезнела, с опаской ожидая вопросов подруги.

— Как ты объяснишь, что мужчины разучились разговаривать с женщинами, разучились любить их? Между теми, кто расценивает женщин как добычу, и теми, кто не осмеливается приблизиться к ним на пушечный выстрел, совсем нет людей, которые способны относиться к нам с уважением, вниманием, любовью?

Когда Эльза произносила свою речь, она обменялась быстрым взглядом с Лиор, чтобы показать, что у той нет повода тревожиться.

— Рафаэль Скали объяснил мне, что нужно относиться к мужчинам как к большим детям, заключенным в тела взрослых, — вставила Лиор. — Он утверждает, что они подвержены тем же страхам, что и мы, но лучше умеют их прятать.

Я внутренне напрягся.

— Ну, он мало нас обнадежил, этот твой аутист, — ответила Эльза. — А ты, Иона, что ты об этом думаешь?

— Я не самый большой мастер отвечать на такие вопросы, — признался я. — Любовные отношения всегда были для меня загадкой, и…

Я замялся, меня смутил пристальный, внимательный взгляд Лиор. Эльза закончила фразу за меня:

— И не умеешь о них говорить! Ну, как все мужчины.

— По правде говоря, я не очень-то расположен о них говорить. Я для этого слишком…

— Робкий и неуклюжий. Знаю, Лиор мне говорила, — хладнокровно заявила она, откусывая от блина.

Лиор вытаращила на нее глаза.

— Я, похоже, опять сморозила глупость…

Лиор густо покраснела.

— Ну, она не совсем так сказала, если быть точной. Она сказала «трогательный». Что означает то же самое, разве нет?

Она взглянула на Лиор — та скривилась еще больше.

— Что, я что-то не так сказала? — спросила Эльза. — То есть мне следует помолчать? Согласны? Значит, я молчу и ем блины, и все.

— На самом деле я сказала, что ты сдержанный, — пробормотала Лиор. — Но для меня это не недостаток, ты же знаешь!

— Да ничего страшного! — засмеялся я. — Я, правда, неловкий. Никогда не знаю, что нужно сказать или сделать. Женщины были и остаются для меня загадкой. Увлекательной, притягательной, но весьма непростой головоломкой.

Лиор посмотрела мне прямо в глаза, и я отдал бы год жизни, чтобы угадать ее мысли.

Тут Эльза перешла от соображений общего характера о мужском поле к историям из собственной биографии. Она держала речь на протяжении часа и страшно радовалась, что ее байки, комические зарисовки и карикатурные портреты смешат нас с Лиор до слез.

Потом она встала и объявила, что уходит и ей нужно переодеться. Лиор явно удивилась, даже как-то растерялась. У меня появилось впечатление, что наша милая трапеза подошла к концу.

— Я тоже, наверное, пойду, — сказал я.

— А ты оставайся, — предложила мне Эльза.

— Вот как… Ну, не знаю…

Я заколебался, ожидая какого-нибудь знака от Лиор. Но она уставилась взглядом в тарелки, которые собирала со стола, и молчала.

Как расшифровать ее молчание, ее неуловимый взгляд? Как другим мужчинам удается их понять, этих женщин? И вообще, понимают ли они или просто выдают желаемое за действительное? Должен ли я согласиться на предложение Эльзы, рискуя при этом показаться навязчивым?