Шрифт:
Через минуту все разъяснилось. Это был не снег. Это расцвели подснежники.
Цветы стояли невысокой стенкой. Ослепительно белый колокольчик плотно прислонялся к такому же белому колокольчику, прохладному и спокойному в сознании собственной красоты. Казалось, еще минута, и они начнут издавать чуть слышный звон, так они были хрупки, словно сделанные из тончайшего фарфора.
— Подснежники! — ахнула Таня, — чур, вот эти мои!
Но Вера степенно возразила, что подснежников много и хватит на всех.
Ясное дело, глупые девчонки обнесли все, до последнего цветочка и, счастливые, с полным сознанием выполненного долга, потащили букеты домой.
С утра девочки уходили в школу, Ника гуляла одна. Выходила на склон, садилась на густую прошлогоднюю траву, сидела в терпеливом ожидании чуда.
Здесь, редко расставленные, росли старые кряжистые деревья. Стволы их были темны, кора растрескалась. Из земли местами выпирали скрученные толстые корни, кроны деревьев была не высоки, но раскидисты.
Возвращаясь однажды с прогулки, Сергей Николаевич подошел к крайнему дереву, пригнул ветку и внимательно осмотрел.
— А вот здесь, Ника, скоро произойдет чудо.
— Какое, какое чудо? Нет, ты скажи, какое, — прыгала она вокруг него.
— Потерпи, и сама увидишь, — коротко сказал отец, и перестал говорить на эту тему.
С тех пор Ника приходила сюда с Дымком в ожидании обещанного чуда, садилась на сухую прошлогоднюю траву, сидела тихо, обтянув платьем коленки. Дымок укладывался рядом, и вскоре начинал дремать. А чудо все не наступало и не наступало.
Но и без всякого чуда здесь было необыкновенно хорошо. Продувал легкий, уже нагретый солнцем ветерок. Вдалеке заливалась трелью невидимая птица. Временами она умолкала, и ей отзывалась другая, дальняя. Ника не знала, что это за птицы.
Пологий склон, уже зазеленевший, уводил вниз к морю, и море лежало там, внизу, радостное и спокойное, насыщенное синью и светом, странно приподнятое.
Ника, если бы ее спросили, наверное, не смогла бы оценить красоту этого мира. Она как бы находилась внутри него, она была его частью. Этот мир был дан в подарок, но не как внезапный сюрприз к определенному дню, а постоянный, и потому привычный.
В тот день, когда Ника не думала о папином чуде, позабыв о нем, оно и свершилось. Они пришли с Дымком на привычное место, и сердце ее слегка сжалось от сладкой, едва ощутимой боли, таким почти непереносимо прекрасным оказалось то, что она увидела.
Каждое дерево, каждая веточка на нем, распустились белыми, с нежным розовым оттенком, цветами. Благоухание, как невидимое облако, плыло над склоном. Ника медленно пошла вниз по молодой траве, за ней, торопливо перебирая лапками, тяжело бежал толстый неуклюжий щенок. Она приблизилась к деревьям и оказалась в их странной, невесомой тени. Цветы были необыкновенно нежны, почти прозрачны, с тонкими прожилками.
Каждый лепесток их слегка вздрагивал, словно смеясь и радуясь собственной красоте. Небо и море сквозь розоватую белизну казались еще синей, чем были на самом деле.
В Крыму зацвел миндаль. Началась весна.
8
Травка, цветочки, — все это хорошо и даже здорово, но кушать что-то тоже надо было. Малярные работы в совхозе «Кастель» закончились. Баню так и не выстроили. Торчал посреди поселка остов красного кирпича, смотрел с упреком на мир пустыми глазницами окон.
Но директор совхоза не разделял пессимистического настроения Сергея Николаевича.
— Нет в данный момент малярных работ, Сергей Николаевич, — бодро сказал он, — меняй профессию.
Сергей Николаевич удивился, поднял бровь, сел глубже на стуле в директорском кабинете.
— Это вы только сейчас придумали?
Но Петр Иванович не стал заострять внимания на проскочившую в голосе Уланова саркастическую нотку.
— Мне помнится, — переложил он с места на место какую-то бумажку на столе, — вы говорили, что вам доводилось заниматься садоводством.
Сергей Николаевич поморщился.
— Да бросьте, какой из меня садовник, я дилетант.
Но Петр Иванович сделал вид, будто не слышал последнего замечания. Пошарил на столе, нашел бумажку, молча прочел содержимое, положил документ перед собой и решительно накрыл ладонью.
— Дело вот, какое. Поступило указание сверху, — Петр Иванович поднял указательный палец, — сажать по всему Крыму цитрусы. Вы понимаете: лимоны, апельсины, мандарины, грейпфруты всякие. Но, главным образом, лимоны.