Между тем с древнейших времен люди интуитивно ощущали между ними разницу. Ученые-этнологи свидетельствуют, что уже народы, стоящие на первобытном уровне развития, различают понятия души и духа. «По своему происхождению они совершенно разнородны, — писал С. А. Токарев. — Эта разнородность видна в некоторых случаях непосредственно, в других случаях она подтверждается различием названий для души и для духа умершего»{154}.

У австралийцев аранда душа живого человека называется куруна (гуруна), а душа или дух умершего — лтана (ултана). Такое же различие названий существует у племени лоритья, у курнаи, у маара и у некоторых других.

У большей части меланезийских племен представление о духе умершего не связано с верой в душу человека, если не считать только слабой попытки связать их посредством идеи превращения одного в другого. На острове Флорида душа человека называется тарунга (у свиней тоже имеется тарунга), дух умершего — тиндало; то же различие проводится на островах Изабель и Сан-Кристобаль.

На Банксовых островах душа обозначается словами талеги, атаи, а дух умершего — тамате, натмат.

Папуасы маринданим называют словом вих душу живого человека, а словами гова и хаис — духов умерших.

Любопытное верование существует в области Массим: туземцы считают, что душа по смерти не превращается в дух, напротив, она погибает вскоре же после смерти человека, тогда как дух его улетает в загробный мир, находящийся на далеком острове.

В Африке у большинства народов отмечается четкое различение двух представлений — представления о душе живого человека и о духе умершего. Первая исчезает в момент смерти, второй появляется именно в этот момент. Это различие отметил, например, Анкерман, один из лучших знатоков африканской этнографии.

В числе многих примеров можно привести такие: у восточноафриканского народа акикуйю, исследованного миссионером Мак-Грегором и супругами Раутледж, есть поверье, что дух умершего, тома, появляется только в момент смерти человека, а при его жизни нгома не существует (душа живого человека называется нгоро){155}.

Раттрей, исследователь религии западноафриканских ашанти, отметил, что у этого народа представление о душе — окра (кра) или сунсум — совершенно не связано с идеей духа, привидения — саман (множественное число — духи предков, саманфо){156}.

У племени каонде (Центральная Африка) душа живого человека называется чимвуле (исследователи сближают ее с «тенью»), а дух умершего — мукиши (множ. число — вакиши).

По религиозным представлениям индейцев-«воронов» (типичным для верований многих североамериканских племен), дух умершего вовсе не есть душа, оставшаяся после смерти.

Одно из существенных различий, которое почти повсеместно можно наблюдать между идеями души и духа, состоит в том, что душа (живого человека) представляется обычно слабым, пассивным, боязливым существом, тогда как дух — существо сильное, активное и агрессивное. Это характерное различие очень заметно в той же Меланезии. Его подчеркивает В. Г. Богораз, говоря о верованиях чукчей; согласно этим верованиям, душа «представляется маленькой, хрупкой, беспомощной, подверженной опасностям со стороны враждебных духов… Мертвые, наоборот, представляются как невидимые духи, большие и сильные, гораздо сильнее человека»{157}.

«Каким образом из беспомощной и пассивной души происходит могучий и опасный дух? — констатирует Токарев. — Этого превращения не объяснить с традиционной точки зрения логического развития идей»{158}.

В древнеримской религии душа — двойник живого человека — называлась гением. Гений человека погибает в момент его смерти. Духи же умерших назывались манами.

В некоторых текстах ведического корпуса с целью различения понятий душу называют «плотским атманом», а дух — «познающим атманом» или «бестелесным атманом».

Упоминания о духе как об отдельной от души категории можно обнаружить в книгах ветхозаветных пророков:

«Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей» (Иов. 7:11).

«Благословите, духи и души праведных, Господа, пойте и превозносите Его во веки» (Дан. 3:86).

Очевидно что, говоря отдельно о духах и душах, авторы пророческих книг различали эти категории.

Как видим, интуитивное знание о различии души и духа присутствовало в самых разных религиозных традициях. Но разобраться в этом вопросе люди смогли лишь после того, как была научно исследована природа души, а случилось это лишь во второй половине XIX века. При этом многие и до сих пор не видят разницы между душой и духом. Например, адепты спиритизма, расцвет которого приходился как раз на вторую половину XIX столетия, продолжали утверждать, что дух — это душа умершего.

Заслуга святого Павла в том, что он за 1800 лет до научных открытий Нового времени одним из первых четко размежевал два эти понятия, указав на их совершенно различную природу, и сделал это знание открытым для всех.

Павел подчеркивал, что дух и душа — это разные вещи: «Ибо слово Божие… проникает до разделения души и духа» (Евр. 4:12). Душа — это душа, а дух — это дух: это разные сущности, и смешивать их не стоит.

Согласно этому учению, Павел делил людей на три категории, соответствующие трехчастному, или трихотомическому, делению человеческого существа, — на плотских (по-гречески — «соматиков»), душевных («психиков») и духовных («пневматиков»). Это деление впоследствии было развито гностиками, которые считали, что плотские люди — это язычники, привязанные к своим страстям и низменным побуждениям, не способные подняться над ними; психики — это иудеи и христиане, ставшие на путь раскаяния; а пневматики, или духовные люди, — это гностики, обладающие подлинным знанием, непосредственно внушенным Богом. Павел же под духовными понимал христиан, противопоставляя их плотским людям.