— Ты как думаешь, легко дается отцу копейка? — со зловещим спокойствием спросил Кривенок. — Иди-ка заработай ее! Снимай, босяк! — закричал он. — Вот попробовал бы сам шить, тогда бы узнал, как нужно беречь!

Кубарь, не расстегнув пуговицы, принялся снимать рубаху. Задрав ее над головой, выдернул руки из рукавов и потянул вверх, но рубаха не снималась. Она повисла на голове.

— Ворот почему-то узкий, — удивлялся Кубарь из недр рубахи.

— Узкий, узкий! — и Кривенок звонко шлепнул брата по голому животу. Кубарь съежился и засмеялся. Кривенок расстегнул пуговицы, сдернул рубаху.

— А как ты зашьешь? Очень просто, да? — спросил Кубарь.

Долго еще Кривенок ворчал, зашивая. Теперь шов показался ему даже красивым.

— До мамы походишь без рубахи, — заявил Кривенок, — не велик барин!

В сиреневой пустоте вечерних небес повисла желто-зеленая, как недозревший помидор, луна.

Кривенок и Кубарь деловито закрылись на крючок.

Когда доели все сладкое, щеки Кубаря стали ярко-красными, глаза посоловели, а губы припухли и весь он как будто стал еще толще.

— Вася, я спать хочу, — вздохнул Кубарь и, морщась, отбросил розовый пряник с потрескавшейся сахарной корочкой.

— Ложись на мамину кровать, — сладко зевнул Кривенок, думая о том, что на свете ничего нет противнее конфет и пряников. Захотелось супа — утром Кривенок сварит обед. Он готов был приняться за работу сейчас же — так не терпелось Кривенку похозяйничать.

Кубарь полез на кровать, болтая пропыленными, будто в серых носках, ногами.

— Куда ты? — закричал Кривенок. — На ночь ноги нужно мыть!

— Я спать хочу, — захныкал Кубарь и продолжал лезть на кровать.

— Спать, спать! — стащил его Кривенок. — Простыня белая, а ноги черные. Не настираешься на вас.

— Не надо мыть, Вася. Я тихонечко лягу, грязь не стряхнется.

— Иди, иди! — Кривенок вывел Кубаря в кухню. — Не вой, а то тресну, — ворчал и мылил ему ноги.

Когда Кубарь забрался в кровать, сон уже прошел. Как всегда неожиданно и глубокомысленно, он спросил:

— А как это получились дрова?

— Какие дрова?

— Ну, деревья, лес, трава, люди. Как это они получились первый раз?

— Э, философ! — небрежно произнес Кривенок непонятное имя, которым отец иногда называл Кубаря.

Кривенок нерешительно кружился вокруг таза, ломая голову, как бы ему самому избежать мытья ног. Он плюнул на ногу и потер тряпкой, нога стала еще грязнее. Кривенок тяжело вздохнул, сдвинул печально брови и опустил ногу в таз.

— Вася, отгадай загадку, — уже сонно звучал голос Кубаря: — стоит, играет, солнце сияет, люди нарождаются, чудо получается, шумит большая-пребольшая. Что такое?

— Отвяжись, — хмурился Кривенок.

— Эх ты, не знаешь! Земля!

Кривенок глядел на светлую и на темную ногу, соображая, а не хватит мыться? Но ничего не получилось, пришлось мыть и вторую.

Пробежав по комнате, Кривенок прыгнул через стул и нажал выключатель. Он звонко щелкнул, точно Кубарь языком.

Стало темно, Кривенок улегся рядом с братишкой и вдруг почувствовал, как в доме без мамы и папы глухо, пусто и тихо. Что-то потрескивало, вздыхало, шепталось. Почудилось, в кухне прошлись почти бесшумно чьи-то босые ноги. Дико заверещали кошки, загремели по железной крыше. Неожиданно комната наполнилась слабым, непонятным отблеском и стало еще темнее.

Кривенок посмотрел на окна и ужаснулся: он забыл закрыть ставни. А вдруг кто-нибудь заберется?

Опять на мгновение комната наполнилась бледно-фиолетовым светом. Кривенок увидел в окно: половина неба ярко освещена луной, другая — закрыта черной, тяжелой тучей. Там полыхали раскаленные молнии. Грома не слышалось. Туча ползла на светлую половину быстро и бесшумно, становясь то огненной, то угрюмо-черной.

Вдруг в кухне что-то упало, загремев. Кривенок вздрогнул. Ему хотелось закричать и выпрыгнуть в окно. Кто там ходит? Что уронил?

Кривенок закрылся с головой одеялом и прижался к Кубарю. Тот был горячий, как печка, и сладко сопел. Дверь в кухню все время поскрипывала, то закрываясь плотно, то чуть отходя, — наверное, кто-то подглядывал в щель.

А тут вдруг как грохнет, дом как вздрогнет! И сразу же густо посыпался горох, затрещал дробно по стеклам. Что-то тяжело и вместе мягко принялось шмякать по окну.

Кривенок осторожно выглянул из-под одеяла. Пламя охватило окна, от вещей ринулись на Кривенка черные тени. Он увидел за рамой висящие водяные веревочки и шлепающую по стеклам мокрую ветвь. С нее тоже свисали водяные веревочки.