– Твоя?

– Моя, - последовал хриплый выдох.

И снова жар, огонь, и сладкая агония. Она не сдерживала стоны, а демон рычал от удовольствия, собирая их губами. Кассандра повторяла его имя, вздрагивая от каждого нового прикосновения, и вспыхнула пламенем, когда наслаждение захватило ее, превращая кровь в живой огонь.

А потом она лежала успокоенная и умиротворенная, уткнувшись лицом ему в грудь. Хотелось лежать так вечно. Только бы не надо было никуда идти, ничего совершать... Всего лишь быть рядом. Как просто! И как невозможно. Да и захочет ли он, чтобы она постоянно была рядом? Надоедала. Девушка поднялась на локте и посмотрела в задумчивое лицо.

– Амон...

– Что?

– Почему ты хмуришься?

Он посмотрел на неё рассеянно.

– Я не хмурюсь.

Тонкий палец скользнул по складке между бровями.

– А это что?

Прохладные губы коснулись упрямой морщинки.

Квардинг дернулся, словно его ударили, и, глухо рыкнув, снова подмял рабыню под себя, впечатывая её руки в пол.

– Что ты творишь?
– зло прошипел он, и несчастную до костей продрал липкий ужас.

– Амон... Что ты хочешь услышать?

Он резко отпустил тонкие запястья и сжал в ладонях испуганное лицо.

– Я же могу тебя убить. Без усилий. Ты даже сама не подозреваешь, насколько уязвима...
– с яростью рычал Зверь.
– Вся твоя сила - ничто!

– Почему ты кричишь?
– спросила ниида, стараясь говорить спокойно и, понимая, что страх только ещё больше его разозлит.

– Я не могу понять, - демон пристально смотрел ей в глаза.
– Мне хочется тебя убить. Стиснуть сейчас руки до хруста. И тебя не станет. Все.

– Так что тебе мешает?

Он долго молчал, обдумывая её вопрос. Кэсс видела, как мучительно предводитель воинства Ада пытается облечь в слова что-то ему самому неясное. Пытается, но не может.

– Мне тебя жалко, - наконец ответил он, найдя единственно верное слово, и вдруг без перехода жадно поцеловал девушку.

Та выгнулась, отвечая на поцелуй, ероша светлые волосы. Амон оторвался от нее, глядя так, словно действительно хотел сейчас убить. И все же... рабыня осторожно отвела его руки от своего лица.

– Люди называют это нежностью...

– Желание убить?

– Нет, жалость, желание задушить в объятиях, понимание уязвимости.

Он смотрел исподлобья.

– То есть ты периодически жалеешь меня и хочешь убить?

Она тихо засмеялась над столь заковыристым логическим построением и покачала головой:

– Если честно - желание тебя убить приходило ко мне не раз. Но... чаще я хочу обнимать тебя так сильно, чтобы косточки хрустели.

Неуловимая тень скользнула по обычно бесстрастному лицу - то ли вина, то ли сомнение, то ли тоска... Девушка не успела понять. Да и не хотела. Он был рядом. И все остальное перед этим меркло.

– Глупая, - квардинг повернулся, и положил нииду рядом, крепко сжав.
– Силенок не хватит.

– Зато у тебя хватает, - улыбнулась она ему в плечо, и опустила ставшие тяжелыми веки.

Проснуться пришлось до рассвета. Кэсс не смогла сдержать смеха, видя протянутую ей Хозяйскую рубаху. Судьба что ли постоянно ходить в них?

– Ты победишь, - требовательно сказал демон, привычно притягивая рабыню за волосы.

– Хорошо, - сердце будто стиснула ледяная ладонь, и отчего-то сразу стало нечем дышать.

– А потом я тебя отпущу, - он сощурил глаза, видя, как рабыня непроизвольно вздрогнула от этих слов, но промолчал, лишь в звериных зрачках спряталась тоска.

– Я к тебе вернусь, - храбро вскинула подбородок упрямица.

Тоска никуда не делась даже после того, как прозвучало это самонадеянное обещание. Словно прощаясь не на день, а навсегда, Амон провел рукой по огненным волосам и поцеловал так нежно, как никогда до этого. Глупые, нежданные слезы навернулись на глаза от этой непривычной ласки, и несчастная мысленно взмолилась всем Богам, которые существовали. Ее молитва состояла всего из одного слова, повторенного многократно: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!". О чем-то еще просить было страшно.

Вилора проснулась от тихого стука. Вскинулась на постели и замерла, вглядываясь в темноту.

Тихо, так тихо, что даже не зашуршало откинутое одеяло, опустила ноги на пол, протянула руку к прикроватному столику, взяла с него обнаженный меч и в несколько нечеловечески стремительных шагов скользнула к двери. Вздох, и ее левая рука уже лежит на деревянном засове, а правая напряженно сжимает меч, с пока еще опущенным в пол клинком.

– Кто?
– будничным голосом спросила вампирша, чувствуя, как в животе тугим узлом сжимается ледяной ужас.