Что-то мягко толкнуло под коленки и они сами подогнулись, а в следующий момент мы уже полусидели-полулежали в некоем подобии шезлонга, тесно прижатые друг к дружке. Сквозь прозрачные участки дракошиного пузика было видно, как сгустилась вокруг тьма, засверкали молнии, посыпались искры...

Дэс, сердито молчавший все эти напряженные секунды, не выдержал, обвил меня руками, спрятал мое лицо у себя на груди, стараясь прикрыть от этого ужаса, и с болью прошептал:

– Ну, вот почему ты не ушла?

– Без тебя? И не мечтай.

Он прижал меня еще крепче, невесело усмехнулся в висок и вдруг сказал:

– Я тебя очень люблю... но никогда не говорил, с чего все началось... наверное, считал себя недостаточно хорошим рассказчиком... а может, боялся... что ты поймешь как-то неверно...
– он нежно поцеловал меня, заглянул в глаза и едва заметно вздохнул, - но теперь хочу рассказать. Это было почти год назад, в весенний проход. Мы сидели на шарах, присматривались к возможным ходящим, выбирали, за кем можно будет прийти осенью... На улице вашего города шел мелкий снег, смешанный с дождем, все девушки были такие серые и мокрые, такие... неприглядные в куцых темных курточках и темных штанах... и ни у кого и проблеска той тоски, настороженности, чуткости на грани испуга или безрассудства... и я уже почти снял ладони с соединения, когда увидел освещенное окно... за ним мелькали женские силуэты и мне захотелось заглянуть... просто, на всякий случай. Обычно мы не следим в домах... магии у вас нет, зато энергия, которой вы пользуетесь, распространяет яркий фон, я так понимаю, вы его не видите.

Я слушала, затаив дыхание, забыв в теплых, родных руках и про то, что мы в чужом, недружелюбном мире, и про беснующегося за тонкой стенкой духа и даже про дракошу, не получившего никаких указаний. И вспоминала, где это я могла быть в один из тех, промозглых весенних дней, кроме как в институте или дома? Папа в тот момент уже жил в Мексике, а у меня была куча дел и всего одна подружка, которая не раздражала меня бесконечными рассказами про происки бой-френда и завистливым нытьем на тему брюликов и шмоток.

– Когда я настроил шар, то понял, куда попал... там сиял яркий свет, стояло несколько кресел, а вокруг висели огромные зеркала. И девушки, ходившие по этому помещению, были оживленными, приветливыми, нарядными, и яркими. Но я уже заметил одну... и не смотрел больше ни на кого. Она сидела в высоком кресле с распущенными почти до пола волосами цвета меда, а в зеркале отражалось отрешенное лицо... когда я увидел, как к этим волосам приближается женщина с ножницами в руках, мне страшно захотелось что-нибудь бросить... чтоб ее остановить.

– Дэс...
– мне хотелось смеяться и плакать одновременно.

Вовсе не собиралась я в тот день отрезать косу, просто еще с вечера, переплетая, заметила что кончики волос, как часто бывает весной, посеклись и потускнели... и решила зайти их подрезать. Сама я такой операции никогда не производила, потому что отрезала неровно, а подружкам не доверяла, после того как одна отхватила чуть ли не двадцать сантиметров... а потом еще и хохотала, уверяя, что расстраиваться не о чем, волосы не ноги, отрастут.

– Да... я убедился через минуту, что она только чуть подравняла, и с сердца просто камень свалился. А потом я проводил тебя до твоего дома, и запомнил ориентиры... нет, тогда я еще не рассмотрел в тебе ходящую, врать не буду. Но через день, когда ваш мир уже невозможно было достать... почувствовал такую тоску... и жил с ней в душе целых полгода... точно зная, кого буду доставать в осенний приход. Прости... у меня не хватило наглости, рассказать тебе раньше... и... не смотри вниз.

– Почему?
– Насторожилась я и все-таки извернулась так, чтобы посмотреть... черт.

Похоже, любимый не зря рассказал мне сейчас то, что не решился за все время нашей совместной жизни. Дух, уплотнившись и сжавшись в несколько раз, тащил куда-то нашего Дракошу со скоростью самолета, внизу, под ногами, так и мелькали ленты речушек, рощи и луга.

– Дракоша!

– Дракоша тут, - прямо против нас из стенки саркофага вылезла украшенная колючками голова и ожидающе мигнула желтыми глазами.

– Оно тебя крепко держит... это чудище?

– Да, - довольно сказал монстр, - дракоша не упадет. Летать хорошо.

– Не сомневалась, что тебе понравится, - с сарказмом бросила я и попыталась уйти с этого мира... пусть и вместе с неизвестным духом.

Попытка не удалась... зато за отделяющей нас от духа стенкой из хрусталя и стали явственно рявкнуло, заметались зеленые искры и фиолетовые сполохи, и вдруг сквозь прозрачную протаинку дракошиного тела прорезался чужой, жутковатый глаз с мерцающими в зрачке звездами.