Обвел нас зеленоватым холодом взгляда и явственно произнес равнодушным голосом:

– Сидите смирно.

– Сейчас, - разозлилась я, - ты нас нагло захватил, куда-то тащишь, а мы должны по-твоему, безропотно сидеть и ждать, как овечки на бойне?

– Вы пришли в мой мир, - глаз смотрел так же холодно, а голос звучал так же равнодушно, почему же мне показалось, что он удивился?

Или это я просто попала под заманчивое влияние слов Терезиса, о том, что чувствую нечто особенное, или во мне просто говорило отчаяние и безысходность, но молчать не стала. Хотя и слышала предупреждающее шипение мужа.

– Да? А где это написано? Вот откуда я могла знать, что этот мир твой? Весь, до последней песчинки? Где объявление, где первое предупреждение? Даже камня путеводного, как в сказке, не лежит!

– Какого камня?
– вот теперь он точно заинтересовался и я сразу воодушевилась.

Если существо чем-то интересуется, если у него есть эмоции и способность логически рассуждать, значит еще не время опускать руки и каяться во всех грехах, стало быть, еще можно попытаться повернуть обстоятельства себе на пользу.

– Ну, того, который увидел Иван, когда доехал до границы своего государства.

– Какой Иван?!
– Взгляд стал слегка возмущенным, и я его почти полюбила, попался миленький, раз тебе присуще любопытство, мы точно не пропадем.

– Ты что, ничего про Ивана не слышал? Царевич, разумеется, младший сын. Все его еще дураком считали... знаешь, есть у людей такая смешная привычка, считать дураками всех, кто моложе или беднее.

– А камень?
– секунд через пять напомнил мне Дух, и я с огорчением убедилась, что его не так-то просто запутать старыми сказками... но хотя бы слушает, и то пока маленькая удача.

– Камень был большой, пройти, не заметив его - невозможно, и на нем было выбито предупреждение - кто налево пойдет, назад не придет, - кто направо пойдет женатым придет, а кто прямо пойдет - славу найдет.

– Зачем мне такой камень?

– Это просто пример придорожной рекламы. Ты можешь написать, кто через час не уйдет, того выкинут назад принудительно.

Глаз исчез и некоторое время мы летели в полном молчании, затем Дэс осторожно спросил, - Тесса, ты что-то задумала?

– Нет, - с огорчением призналась я, - но он не открыто кровожаден, и не туп, а еще любопытен... и почему-то не стал расправляться с нами на месте, а куда-то тащит... у тебя есть идеи, что это может быть за место?

– Логово, - пожал он плечами и помрачнел, а я прижалась теснее, и принялась успокаивающе гладить его по плечу, стараясь отвлечь от тяжелых мыслей.

Хотя мне и самой делалось не по себе от догадок на тему, что дух станет делать с нами в своем логове. Интересно, а получится мне спасти хотя бы мужа, если я попробую открыть отсюда дверь сферы?

– Дэс, пообещай, что сделаешь для меня одну вещь.

– Нет, - резко ответил он, - этой вещи я для тебя делать не стану.

– Ты даже не знаешь, чего я прошу!
– попробовала я сделать укоризненно - обиженный вид, но он не купился.

– Любимая, ты пытаешься меня оскорбить, намекнув, что я совсем дурак, и не могу даже предположить, в каком направлении работает сейчас твоя находчивость?!
– муж развернул к себе мое лицо и поцеловал так нежно и горячо, что я на несколько минут забыла про свои планы по его освобождению, просто не в силах от него оторваться...

А потом снова задумалась, крутя возможности сферы и так и так... и, наконец, когда нашлось почти надежное решение, все же попробовала ее призвать. И сразу поняла, что дух этого не допустит.

Молнии и сполохи замелькали еще ярче, дракошу затрясло, как японский внедорожник на российских ухабах, а в саркофаг заглянул возмущенный глаз духа:

– Последнее предупреждение!

– А потом что сделаешь?

– Усыплю!

– Злой ты, - обиженно буркнула я, - налетел, схватил, утащил, ничего не объяснил, куда летим, зачем?! А теперь еще и угрожаешь!

– Я не злой!
– отрезал он и исчез, но минуты через две появился снова, - объясняю, несу к единственному другу. Он хочет поговорить.

И пропал, теперь уже окончательно. Зато у нас появилось море догадок и предположений, откуда тут какой-то друг, почему про него никто не слыхал, и зачем ему с нами разговаривать. И почему дух так долго искал ответ на простой вопрос, сам тугодум или запрашивал разрешение на объяснения у того самого единственного друга?!

Первые минуты после исчезновения глаза мы осторожно помалкивали про свои подозренья, потом начали перебрасываться намеками и обмениваться мнениями. Но где-то через час, поняв, что дух потерял к нам всякий интерес, начали рассуждать вслух, и даже поспорили. Мне казалось, что одиноким другом может быть заблудившееся между мирами существо, попавшее сюда по ошибке либо сбившись с пути из-за ранений, или вражеских заклинаний. А Дэсгард считал, что, скорее всего, это кто-то из темных магов или шаманов, заброшенных сюда недругами либо наоборот, спасающееся от преследования кого-то очень мощного.