В голосе его явно послышалась нотка тревоги.

– Разбежались, – сообщил Чигирь. – Мусоров отвлекали. Короче, не все гладко прошло. Шмалять пришлось. Двоих завалили. Ну, этого кое-как вытащили, на телегу погрузили, и я поехал. А они там мусоров путать остались. Да все целы! Отстрелялись, я думаю!

– Точно? – с сомнением спросил Снежок. – Много мусоров было?

– Сначала двое. Они палату стерегли, – объяснил Чигирь. – Этих мы сразу кончили. Потом еще набежали. Но я их не видел.

– Да это понятно, – фыркнул Снежок. – Ты, Чигирь, только за бутылкой первый, а в драке всегда последний.

– Чего это? – оскорбился Чигирь. – Я сам одного снял. А потом решили, что мне этого надо везти. Чего ты болтаешь, если сам не в курсе?

– Гляди, обиделся он! – сказал Снежок. – А то я тебя не знаю! Ты у нас герой еще тот!.. Ну да ладно, дай хоть одним глазком взгляну на этого субчика. Говорят, он жандарм бывший? Вот чудно. Я думал, их всех уже под корень повывели!

Он вдруг шагнул к телеге и резким движением откинул холстину с лица Егорова. Чигирь не успел даже слова сказать. Впрочем, и Снежок не увидел ровным счетом ничего, потому что Егоров молниеносным движением вогнал ему под ложечку лезвие австрийского штыка по самую рукоятку. Горячая разрывающая боль пронзила Снежка до самого подбородка. Он почувствовал вкус крови во рту. В глазах у него тут же потемнело, и он как сноп повалился на землю.

Егоров спрыгнул с телеги и ощупал тело Снежка.

– Готов! – вполголоса констатировал он и вытер штык пучком соломы.

Торопливыми шагами подошли Сидорчук с Чудновым.

– Все в порядке, – сообщил Егоров. – Одним меньше. Но я, между прочим, запарился под этой попоной! Чуть не задохся, право слово! Можно, товарищ Сидорчук, я дальше без нее поеду?

– Ты мне операцию не срывай! – строго сказал Егор Тимофеевич. – Пока все удачно складывается, а если кто-то заподозрит, что в телеге чужой? Неприятностей нам и без того хватает. Давай, полезай обратно. А ты, Василий, помоги оттащить мертвяка к забору. Не нужно, чтобы на него тут кто-нибудь наткнулся.

Егоров с ворчанием снова улегся на телегу, но укрылся только по шею и стал смотреть на звезды.

Сидорчук избавился от трупа, подошел к Чигирю, который дожидался его ни жив ни мертв, и спросил:

– Далеко еще?

– Теперь близенько, – почти беззвучно прошептал Чигирь. – Направо надо поворотить, потом налево, следом колодезь с журавлем будет, за ним – ворота. За двором – огороды, бахчи, а там отмель и речка. Да уже совсем рядом. Правильно вы сказали, осторожнее надо! Зуб ежели заподозрит – беда!..

– Не ной! – оборвал его Сидорчук. – Гни свою линию. Мы рядом. Главное, чтобы Черницкий с Пастуховым не опоздали. Пути отхода ему перекрыть нужно. Если упустим Зуба, вот тогда беда будет. Всем нам, а уж тебе в первую очередь.

– Я-то чего? – уныло спросил Чигирь. – Сейчас за поворотом нас Волдырь ждать будет и с нами до места пойдет. Только он один секретное слово знает. Без него нам до Зуба не пройти.

– Что?! Пароль? – изумился Сидорчук. – Ты отчего же до сих пор про это молчал, гад?

– Вы не спрашивали, – еще более уныло сказал Чигирь. – А я позабыл. Мне так по башке приложили, что и маму забудешь. Чего делать-то? Волдырь, если что, шутить не будет. Кончит меня враз и шум подымет.

– Я ему подыму! – угрожающе промолвил Егор Тимофеевич.

Но он и сам был смущен. Из-за какого-то ничтожного Волдыря могла сорваться операция.

Сидорчук подозвал Чуднова и заявил:

– Ты парень ловкий, молодой, ноги у тебя легкие. Держись в тени, но смотри, чтобы на часового не нарваться. Когда он станет проверять, кто на телеге, твоя задача – скрутить его или дух выбить. На время, конечно. Он нам нужен, чтобы Зубу пароль предъявить. Тут важно без всякого шума управиться, понятно?

– Это мне ясно, Егор Тимофеевич, – ответил Чуднов. – А если он не один будет?

– Пусть так. На второго ты внимания совсем не обращай, – подумав, сказал Сидорчук. – Его тогда я обработаю. Но это уже будет невезение, Василий! Вот что я еще скажу, – обратился он к Чигирю. – Для тебя прямой расчет тишину соблюсти. Допускаю, что будет теперь нам какой-то сюрприз. Скажем, не один нас встретит, а двое или трое. Ты должен помочь мне им рот заткнуть. Потому что если шум поднимется, то в тебе уже нужды не останется. Я тебя лично кончу из именного оружия. Не люблю, когда за спиной кто-то лишний болтается. Одним словом, или ты с нами сейчас, или заказывай, что матери на память передать.

– Нету у меня матери, – понуро сообщил Чигирь. – Померла давно. Можно сказать, сирота я.

– Ну, значит, и жалеть некому будет, – жизнерадостно сказал Сидорчук. – Я-то уж точно не зарыдаю.

Чигирь вздохнул, запрыгнул на телегу, тряхнул вожжами и громко чмокнул. Лошаденка тоже вздохнула и пустилась в дальнейший путь.

Двигались они медленно, напряженно всматриваясь во тьму. Каждый куст или столб казался командиру группы человеческой тенью. Он облегченно переводил дыхание, когда тревога оказывалась ложной. Но навстречу двигалась новая тень, за ней другая, третья. Нервы у Сидорчука были натянуты как струны.