Дингволл прикончил свой портвейн:

— Хороший он пёс. Я его теперь и захотел бы отдать — не смог бы. Он спит в ногах моей кровати. Я поменял ему, кстати, кличку — с Изящного на Грубияна. — Старик захрюкал от смеха. — Хорошо, что я его отобрал; эта глупая кличка его бы погубила.

Дингволл принялся распространяться про своих прошлых собак, и Александр сделал вид, что слушает, но внутри он восхищался тем, как Кейтлин смогла пройти это испытание. Он начинал понимать, что неважно, какое задание он ей даст, она обязательно придумает, как с ним справиться.

Волна восхищения согрела его изнутри. Клянусь Богом, эта женщина — необыкновенная. С ней он не соскучился бы, даже если бы провёл рядом всю свою жизнь.

Тут его горло перехватило ледяным холодом. Всю свою жизнь? О чём я думаю? Она прекрасна, умна и уникальна, но ещё — она больше, чем на дюжину лет, меня младше.

Тихий голос глубоко внутри него спросил: «Ну и что? Есть же пары с большой разницей в возрасте».

Это было правдой. Например, Джорджиана и Роксбург. Александр повернулся посмотреть на герцога, который спал в своём кресле, свесив подбородок на грудь, пуская слюни на галстук. Александр вспомнил, с каким отвращением в глазах Джорджиана обычно говорит о своём муже, и сердце его сжалось от решимости. Если он когда — нибудь и женится, то сделает всё, чтобы его жена никогда не смотрела на него с таким неуважением.

Может, именно это более чем что — либо другое привело его друга Чарльза к мысли, что единственно верным решением в его затруднительном положении было покончить с собой. Когда мужчина теряет гордость, ему ничего другого не остаётся.

Александр посуровел сердцем. Каким бы ни было будущее Кейтлин Хёрст, оно было не с ним. Как только ему представилась возможность, он извинился и вышел на террасу. Холодный ночной воздух продувал каменистую тропинку, шелестел кустами и шуршал в деревьях, взбивая запах сосен и мятой травы. Он запихнул руки в карманы, поднял голову и набрал полные лёгкие холодного воздуха. Чувство напряжения постепенно уходило, а его место занимала странная пустота, как будто он что — то оставил позади, вот только не знал, что же это.

Что со мной не так? Чёртова глупость. Он развернулся на каблуках и вернулся в библиотеку. Кейтлин Хёрст была не для него, и так должно быть навсегда.

— Джорджиана, вам следует быть осторожней, — сказала Диана.

— С меня довольно этой вульгарной молодой особы и её штучек! Она привела в мой дом Дингволла, который…

— Да — да, — торопливо произнесла Диана, поглядывая через комнату туда, где у фортепиано сидела мисс Хёрст, болтая с мисс Огилви, и обе весело смеялись. — Она привела его сюда, но ведь вы сами сказали, что можно.

— Я слова не говорила этой… этой… — Пальцы Джорджиана впились в ладони, ногти буквально вонзились в кожу. — Это Александр во всём виноват! Мне не хотелось в это верить, но это правда: МакЛин хочет эту девицу. — От этих слов на её языке остался привкус пепла. МакЛин принадлежит ей, а не какой — то невоспитанной мисс-деревенщине.

Диана выдала нервный смешок:

— Вы что, серьёзно считаете, что МакЛин её хочет?

— Я в этом уверена. Я видела, как он на неё смотрит.

— Но он не волочится за ней так, как Дервиштон.

— Дервиштон просто играет. Его финансы вынуждают его искать богатую жену или, если уж не это, то богатую покровительницу, которая станет платить за его услуги.

— Правда? Я и не знала!

— А зачем же, вы думаете, я его пригласила?

— Он вами интересовался до тех пор, пока… — Диана бросила на Джорджиану поспешный взгляд. — Я имею в виду, что он вполне красивый мужчина, но всё — таки не такой красивый, как МакЛин.

Да, и потерей внимания со стороны Дервиштона Джорджиана тоже была обязана Кейтлин. Вообще, на этом загородном приёме всё пошло наперекосяк.

— И что вы намереваетесь делать? — спросила Диана.

— Я помогу МакЛину в его первоначальной игре и погублю Кейтлин Хёрст.

— Как? Вы не можете унизить её на публике; она уже сумела со многими подружиться. Маркиз с женой считают её очаровательной. Это вызовет кривотолки, и вы будете выглядеть даже хуже, чем она.

Живот Джорджианы сжался при мысли об этом. Она приложила очень много усилий, чтобы завоевать своё положение и удержать его. Она никому не позволяла приблизиться настолько, чтобы открылся её секрет… пока не появился Александр МакЛин.

Но теперь она его потеряла, и ради кого? Ради наивной дочери приходского священника. Джорджиана избавилась бы от Кейтлин Хёрст, если бы это было возможно, но не ценой потери собственного положения. Она умрёт, но этого не допустит:

— Я что — нибудь придумаю, — сказала она Диане, и так оно и будет.

Она была не обычной женщиной из общества, зажатой рамками условностей. Знает он это или нет, Александр принадлежит только ей и никому другому. Он лишь оказался потерян на одно мгновение, ослеплённый выходками деревенщины, чья кровь не голубее крови Джорджианы.