Тогда появление чудовища было замечено ночным сторожем возле фасада театра Марцелла, который выходит на виа дель Театро-ди-Марчелло. Это здание было построено еще в 13 году до новой эры, при императоре Августе. После сильного пожара театр Марцелла восстановили. Но, спустя четыре столетия, он превратился в руины и стал местом добычи строительных камней.

Сторож не был силен в мифологии и не смог назвать, что это за тварь с горящими глазами и огненным дыханием, которую он видел. Однако, по его описанию, знающие люди смекнули: «Василиск»… А когда, через несколько дней, у театра Марцелла обнаружили растерзанного бродягу, – сомнения улетучились.

Вскоре после этого случая мифическое чудовище появилось на Аппиевой дороге, у гробницы знаменитой Цецилии Метеллы. На этот раз обошлось без жертв. Василиска заметили проходившие мимо итальянские фашисты-чернорубашечники. Их было много и, к тому же, – все пьяны. От свиста и крика оравы существо с горящими глазами решило по добру по здорову убраться.

Примерно в те же дни, вернее, ночи Василиска приметили на территории Римского Форума, возле Умбиликус-Урбис – остатков круглого сооружения, которое в древности являлось символическим центром города.

В Средние века кто-то из руководства католической церкви посчитал, что Умбиликус-Урбис – «место сатанинское и добрые католики не должны подходить к нему ближе, чем за семь шагов».

О старинном предупреждении вспомнили, когда появился возле Умбиликус-Урбиса Василиск.

Чудовище заметили трое бездомных, приехавших в Рим на поиски работы. Двое успели убежать. А вот их товарищу не повезло – споткнулся, упал, и больше его никто не видел. На камнях и земле остались лишь пятна крови.

Видимо, стражам порядка рассказ двоих, оставшихся в живых, показался правдоподобным, и о случившемся доложили вождю итальянских фашистов и главе правительства Муссолини. Дуче всерьез не воспринимал рассказы о мифических чудовищах и приказал свидетелей появления Василиска отправить трудиться в каменоломни, подальше от столицы.

Слухи о встречах в Риме с этой нечистой силой продолжались до начала Второй мировой войны. Видимо, и легендарные злобные твари неуютно себя чувствуют во время войн.

Есть ли в наши дни свидетельства появления Василиска в подземельях итальянской столицы? Иногда на подобные вопросы приезжих старожилы, хитровато улыбаясь, отвечают:

– А он и нынче там…

И попробуй пойми: шутят они или говорят всерьез.

Предсказаниями увлекались во всем мире – ив далеком прошлом, и в наше время.

Ни полеты в космос, ни создание ядерного оружия, компьютеров и так далее не победили в человеке древнюю страсть к гаданию. Заглянуть в будущее мечтали вожди народов и нищие бродяги, ученые и солдаты, аристократы и крестьяне. Пытались предсказать грядущие события не только жрецы, шаманы, волхвы, чародеи, но и простые люди.

Велика изобретательность в способах гадания. Предсказывали по печени животных и по ладони человека, по звуку падающей воды и по птичьему полету, по расположению звезд и по шороху листьев…

Видимо, нет ни одного творения природы или предмета, изготовленного человеком, которые бы не использовали для предсказаний будущего.

Народы и племена Азии, Африки, Европы и Америки на протяжении многих веков развивали технику гадания. Но, пожалуй, больше всех в античном мире в этом преуспел Древний Рим.

Могущественнейшая империя, покоряя другие страны и народы, не только захватывала их материальные и культурные ценности, но и овладевала методами и формами гадания.

Все римские боги, духи, нечистая сила обладали даром предсказывания. Даже самые прогрессивные и образованные люди античных времен редко принимали важные решения, не обратившись к пророкам, ясновидцам, своим божествам-покровителям.

Основы способов и методов гадания Древнего Рима заложили этруски.

У них самым простым видом предсказания будущего являлась клеромантия – бросание жребия. Как он упал, в какое место – от этого зависела судьба человека.

Отправляясь захватить власть в Риме, Юлий Цезарь воскликнул: «Alea jacta est!» – что означало «Жребий брошен!»

Голландский профессор Вандер Мейф писал: «Когда этрускам нужно было принять какое-то крупное решение, печень говорила им, что можно делать, а чего нельзя…»