Целью союза его законы определяли поддержание перевеса протестантской церкви, сохранение истинной, защищаемой государством религии, защит)' на английском королевском престоле протестантской ганноверской династии и защиту всех членов и их собственности от нападений ирландских заговорщиков.

Орден управлялся Великой ложей, которая собиралась два раза в год. В промежуточное время делами заведовал принадлежавший к ней Великий Восток. В его заведовании находились провинциальные и окружные ложи и, наконец, подчиненные ложи. Во время самого сильного процветания орден, распространенный далеко за пределами Ирландии в Англии и Америке, насчитывал свыше 20 Провинциальных великих лож, 90 окружных лож, 1860 частных лож и около 300 тысяч членов.

Вследствие эмансипации католиков в 1829 г. стремления оранжистов стали в противоречие с намерениями правительства, государственными законами и общественным мнением. Поэтому в 1832 г. королевским приказом орден был формально упразднен, продолжая, однако, тайно существовать дальше, и насчитывал во всех кругах протестантского населения островного королевства в огромном изобилии сторонников и друзей. Герцог Камберлендский, впоследствии король ганноверский Эрнст — Август, стал даже в качестве гроссмейстера во главе ложи.

При таких условиях оранжисты приобрели власть, в столь значительной степени угрожавшуюй общественному порядку и спокойствию и нарушавшую всякое доверие, что, наконец, в 1835 г. парламент решил принять меры против их антиконституционных происков. Поэтому в 1836 г. было снова объявлено правительственное запрещение ордена. А в действительности же ложи оранжистов продолжали спокойно процветать и пользовались во всех слоях населения содействием и участием. Поэтому они могли себе позволить не только устраивать для своих целей народные собрания и демонстрации, но и вмешиваться энергично в ирландские попытки возмущения и бороться против революционных планов фениев.

Когда при министерстве Каннинга антипапский фанатизм начал в образованных кругах английского населения все более и более уступать место либеральному и гуманному образу мыслей, то, казалось, наступит время, когда и католикам Ирландии придется предоставить доступ в парламент и к государственным должностям. Это было сделано посредством акта эмансипации, изданного в 1829 г. Одновременно, чтобы замолить вековое проклятие завоевательной политики, правительство старалось путем проведения дорог, орошения пустынных пространств, посредством урегулирования речных русл и т. п. удовлетворить самым настоятельным нуждам Ирландии, в то время как выдающиеся борцы за народную свободу, вроде известного лорда, наместника Мельгрева, старались посредством учреждения воспитательных заведений вызвать в притупленных натурах ирландцев культурность и интерес к порядку и трудолюбию и дать им образование, посредством расширения избирательных прав стремились воспитать католическое население для оживленного участия в общественной жизни и, путем введения правильного попечения о бедных по образцу Англии, пытались смягчить ужасающую аграрную нужду. Однако эти попытки потерпели крушение, с одной стороны — по причине, что главный источник недовольства (церковная десятина) продолжал существовать, с другой стороны — они разбились о тупое равнодушие и леность ирландцев, которые, вместо того чтобы энергично, по собственному почину работать, предпочитали бродяжничать и нищенствовать, охотнее «пьянствовали и дрались» и «утешали себя ввиду холодного времени года казармами рабочего дома», разбились о нетерпимость англиканского духовенства, об узкосердечные предрассудки высококонсервативных тори. Неудивительно, что стычки и распри постоянно разгорались с новой непримиримой резкостью.

В островном государстве, чрезмерно населенном, несмотря на многочисленную эмиграцию в Америку, объединение возрастало из года в год. В качестве источника нужды великий демагог Даниель О’Коннел, вступивший в парламент со свитой в 40 и более единомышленных ирландцев, указывал на церковные и политические неурядицы. Что народ отчасти тоже был виноват в этих условиях, этого он не признавал. Правда, ирландский церковный билль, отменивший подати для церковных построек и заменивший десятину, ставшую невыносимой, податью, подлежавшей уплате помещику, — этот билль был в 1833 г. принят после ужасной парламентской борьбы. Но эта «зачетная уплата» нисколько не удовлетворила О’Коннела. Церковное имущество должно было совершенно быть отнятым у англиканства. Своим жалобам в парламенте он стремился придать вес посредством угрозы отречением от унии (Repeal), отделение Ирландии от судебного строя и законодательства саксов. Однако страстные слова не имели никакого результата. Это раздражило О’Коннела и укрепило в нем решимость положить основание национальной независимости. Ирландия должна быть связана с английским престолом самое большее при помощи личной унии. Пример счастливо произведенного отделения Бельгии от Голландии должен был найти подражателей на британской почве. При нервной возбудимости и подвижном характере ирландцев демагогу было легко поддерживать у себя на месте постоянное брожение и направлять умы и силы своего народа к одной цели.

Для содействия этой цели великий агитатор устраивал «монстр — митинги», в которых он разжигал национальную ненависть кельтских ирландцев против саксонских притеснителей и изображал разложение унии как единственное средство для спасения несчастной страны. Грандиозное движение охватило весь народ. Вооруженные толпы бродили по Зеленому острову и разносили по поместьям богачей убийства и поджоги. Нисколько не помогло то, что Англия принесла самые крупные жертвы в ужасающей голодовке, наступившей вследствие неурожая в 1846 г. Повсеместно образовались й^еа/-ферейны, в которых руководящая роль принадлежала духовенству, имевшему безусловную власть над невежественным народом. Временное затишье в повстанческом движении наступило вследствие смерти О’Коннела, который умер в Генуе в мае 1847 г. во время своего путешествия в Рим. Но февральская революция кинула в легко воспламеняющуюся массу новую головню и вызвала революционное восстание. И хотя для английских войск не составило труда одолеть неорганизованные, плохо вооруженные, недисциплинированные отряды повстанцев, все же продолжительного спокойствия и упорядоченных отношений установить не удалось.

Об этом позаботилась «Молодая Ирландия». Это революционное общество, произошедшее из Repeal- ферейнов и образованное по образцу «Молодой Италии» Мадзини, видело свою главную задачу в возбуждении умов. Тайные клубы под предводительством лиц вроде О’Брайена, Митчелла, Мифера и др., в которых высокие и рыцарские стремления были смешаны с утопиями, готовились к восстанию и добивались поддержки в Париже. Прежде чем до этого дело дошло, главари были арестованы и приговорены к ссылке, и деятельность «Молодой Ирландии» этим и закончилась.

Дальнейшее звено в цепи ирландских тайных союзов представляли собой фении.

Свое прозвище, изобретение О’Махони, фении производили от Фионна, сказочного героя, который тождествен Фиргалу Макферсона. Рассказывают, что Фионн командовал в Лейнстере, одной из четырех провинций старой Ирландии, приморской стражей, при содействии которой он защищал страну от вторжения неприятельских войск. Однако важные данные, по — видимому, говорят за то, что упомянутый герой Фионн принадлежал к какому-либо германскому племени.