Еще легче, чем в Виртемберге, удалось подавить только возникавшего «бедного Конрада» в Бадене. Восемьсот жителей Бюлерталя соединились в тайный союз под предводительством Гугельбастиана. Однако, прежде чем заговорщики успели приступить к действиям, все движение было подавлено маркграфом Филиппом Баденским.

Тем не менее брожение в южной Германии продолжалось. Мы слышим везде о тайных собраниях и союзах, которые собирались вступить в союз со швейцарцами. В 1522 г. крестьяне собрались в Гегау вокруг белого знамени, на котором были изображены золотой лапоть и солнце и сделана надпись «Кто хочет быть свободен, пусть последует свету этого солнца».

Всеобщее нежелание господствующих классов уступить какое-нибудь из своих законных или противозаконных притязаний вело к тому, что идеи «лаптя» и «бедного Конрада» не могли погибнуть. И даже самые жестокие наказания не могли помочь, пока жила вера в неисправимость господ и в будущее революционного движения.

Чем сильнее римская церковь стремилась подавить индивидуальную свободу исповедания и мышления посредством иерархических предписаний, пригнуть всю религиозную жизнь под железное ярмо пышно обставленного сословия клира, чем более она превращала богослужение в непонятную обрядность, а религию — в беспредельную веру в чудеса и в безмерное поклонение мощам и иконам, тем живее в народе сказывалась жажда настоящего поучения и духовного просвещения, тем смелее дух человека боролся с гнетом иерархии и старался сбросить с себя ее цепи.

Протестующие партии выступили в виде тайных общин, противопоставили блеску и светскому великолепию господствующей церкви, бесстыдному своекорыстию и нравственному одичанию ее служителей апостольскую бедность и простоту образа жизни, потребовали вместо нормального богослужения и жертвоприношения наставлений из священных книг, которые были совершенно недоступны мирянам, и употребления родного языка при исполнении церковной службы; отвергли таинства и на место чувственно воспринимаемого крещения водой поставили духовное освящение посредством рукоположения; исторического Христа заменили идеальным сыном Божиим, плодом своего воображения, и истолковали всю историческую жизнь Иисуса как ряд аллегорий. Лежащая в первобытном христианстве идея коммунизма неоднократно стремилась к осуществлению и в этих сектах.

Восточная секта павликиан, которая уже в VII в. противопоставила застывшей греческой церкви нечто вроде реформаторского направления, составила из дуалистического принципа манихеев и других старинных фантазий причудливую религиозную систему.

Родственны с ними были богомилы (друзья Бога) среди славянских народностей нижнего Дуная. По их тайному учению, сотворение мира было делом Сатанаила. Этот носитель злого начала влек мир и человечество на край гибели, но Бог прислал своего второго сына Христа, который сломил могущество враждебного ему брата. Однако лишь те верующие получили искупление, которые при помощи особого посвящения приняты в круг святых.

Над прозелитом, который должен был с успехом вынести довольно продолжительное и суровое время искуса, посвящение производилось посредством призывания Св. Духа и рукоположения и считалось у богомилов самым священным символическим действием. Напротив того, Св. Таинства, поклонение святым, почитание мощей, вообще все церковное служение они презирали и называли делом демонов. Однако, чтобы избежать нареканий, их сторонники имели разрешение внешним образом принимать во всем этом участие. Благодаря этому, тайной секте, действительно, удалось просуществовать долго без стеснения, пока и на нее судьба не обрушилась в виде кровавых преследований. Тем не менее маленькие общины богомилов и павликиан сохранялись в долинах Гема в виде тайных сообществ в течение всех средних веков.

Гораздо более глубокое влияние оказали на западную культурную и религиозную жизнь вальденсы и катары (чистые).

Происхождение широко распространенной в северной Италии и южной Франции секты катаров покрыто неизвестностью. Однако как имя, так и основные черты их учения указывают на восточный, главным образом на манихейский, круг представлений.

Подобно богомилам, катары отвергали всякое внешнее проявление религиозной жизни в определенных формах и заменяли чувственно воспринимаемое крещение духовным освящением через рукоположение, которое они называли consolamentuvi(утешение) и которое совершалось после трехдневного покаяния и поста.

Consolamentumобязывало к самому строгому воздержанию от наслаждений, даже к отказу от животной пищи и от супружеского общения. Поэтому духовному крещению подвергался лишь избранный класс «совершенных». Большинство катаров оставалось в низшем звании «верующих» и лишь при приближении смерти получало необходимое лекарство «утешения». Кроме верующих, в секте существовали еще «аудиторы» или «катехумены».

Из ограниченного числа «совершенных», истинных носителей и исполнителей катарских учений и обычаев избирались начальствующие лица; с течением времени потребность в порядке и дисциплине выработала среди них соответствующую иерархию — епископов, викариев, диаконов. Католическую иерархию они отрицали, однако, самым решительным образом. В их молитвенных домах, лишенных всяких украшений, совершалось нечто вроде трапезы, причем «совершенные» ломали и благословляли хлеб Катары, считали лишь Новый Завет священной книгой. Принимая запреты горной проповеди в буквальном смысле, они проклинали войну, смертную казнь и клятву. Чудеса и всю историческую жизнь Иисуса они истолковывали аллегорически.

В противоположность им еврейско — христианская секта пассаджеров, распространившаяся в последние десятилетия XII в. в северной Италии, соединяла с христианскими учениями буквальное соблюдение законов Моисея, за исключением жертвоприношений. Во всем остальном они чрезвычайно сходились с другими еретическими сектами того времени в полемике против католической церкви.

Во время долголетней борьбы Гогенштауфенов с папством, вследствие которой преследования еретиков в значительной части прекратились, эта мистическая секта, члены которой узнавали друг друга по тайным знакам, широко распространилась. Таинственность, присущая им и их учению, святая жизнь «совершенных», добродетельный образ жизни и нравственная серьезность, отличавшие всех катаров, наконец, мужественная стойкость некоторых мучеников из их среды беспрестанно увеличивали число их членов.