Первоначальное ядро городов всюду составляли монашеские обители, королевские и княжеские замки, а королевские слуги, вассалы князей и духовных, несвободные землевладельцы и ремесленники составляли их основное население. Это население постепенно добивалось от короля, от владетельных князей уступки некоторых принадлежавших им прав, из которых собственный суд, сборы податей, чеканка монеты и доходное право торговли являлись новыми источниками средств существования и, таким образом, повышали материальное благосостояние городских обитателей. Но особенно быстро разрослись города в эпоху крестовых походов и после них.

Благодаря удобному географическому положению берегов Италии и южной Франции, где сталкивались странствующие люди всяких стран, говорившие на разных языках, и вследствие оживленных сношений с Востоком, здесь создался рынок, куда стекались богатства со всей земли. Сказочно быстрый рост приморских республик, Пизы, Генуи, Венеции, Марселя и т. д., отразился также и на прирейнских и придунайских городах и на торговых центрах Фландрии и Брабанта. Блестящая геройская борьба, которую города Ломбардии вели против Штауфенов с целью отстоять свою свободу, должна была оказать тем более глубокое влияние на стремившиеся к собственному возвышению южногерманские города, что последние уже давно завели оживленные торговые сношения с итальянскими коммунами. Мужественный, воинственный дух и высокое стремление к свободе пробудились в немецких городских общинах, и даже несчастный крепостной стал считать своей почетной обязанностью защиту городских стен от угрожающего им врага.

Значение европейской торговли увеличивалось с каждым годом, и вместе с тем возрастало благосостояние занимавшихся ею людей. Некогда бесприютный торговец теперь покупал дома и имения. Обедневшие дворяне, которые до сих пор смотрели на купечество с дворянским высокомерием, теперь были вынуждены просить у него же помощи и поддержки. «Во второй половине XIII в. в городах повсюду началась борьба между реальной силой богатства и аристократическими предрассудками, а идея гражданской свободы победоносно выступала против древнегерманского представления о свободе дворянина и поставила горожанина на одну ступень с дворянством и клиром». И чем более усиливались коммуны, чем больше влияния оказывали они на общественную жизнь, тем сильнее становился приток населения из деревень в красовавшиеся своими башнями города. Исконная склонность немцев к переселениям пробудилась вновь с непреодолимой силой. Владельцы замков и поместий, рыцари и ремесленники, холопы, поденщики, в особенности же крепостные, устремлялись сюда, чтобы воспользоваться правами и преимуществами горожан. Все учились ценить по достоинству трудовую жизнь. Народилось «новое поколение людей, бедных иллюзиями и талантами, но неутомимо — деятельных, настойчивых, обладающих несокрушимой энергией и огромной силой воли». Промышленность и торговля достигли небывалого расцвета. Промышленная техника сделала огромные успехи, разделение труда получило широкое распространение, резче выделились отдельные классы, сложившиеся на почве различных профессий, а ремесленники добились обеспеченного положения, свободы и благосостояния.

Рука об руку с этим изумительным подъемом культуры возрастало стремление к объединению в виде корпораций, свободных союзов — стремление, которое распространилось на все роды предприятий.

Все свободные обитатели города, владевшие в его стенах недвижимым имуществом и происходившие от законного брака, вступали в товарищество (гильдию), чтобы сообща блюсти общие экономические, социальные и политические интересы.

Вместо «гильдия» (Gilda)в некоторых источниках встречаются также названия: «питейная комната» (Trinkstube),«Кумовство» (Gevaterschaft), «Любовное братство» (Minnerbruderschaft),«Артель» (Sodalitat)и т. п. Уже очень рано гильдии разделились на светские и духовные.

Члены относились друг к другу по — братски и были обязаны помогать один другому, почитать церковь и повиноваться установленным законам. Гильдии отдавали себя под покровительство какого-нибудь святого, день которого считался началом отчетного года и чествовался торжественным пиршеством. Во главе гильдии стоял альдерман. Он избирал себе двух помощников, из числа членов гильдии, которые помогали ему во всех делах. Эти три должностных лица созывали собрания и руководили ими; братья должны были подчиняться постановлениям собраний.

Желавший вступить в члены гильдии должен был найти брата, который бы поручился за его честность и порядочность. Если братство соглашалось принять кандидата, то он торжественной клятвой обязывался сохранять верность союзу и хранить в строжайшей тайне сообщенные ему тайные знаки. Когда он затем вносил вступительный вклад и имя его заносилось в список членов гильдии, ему сообщалось условленное приветствие и лозунг, причем разъяснялось их значение. В ту эпоху, когда искусство письма было еще привилегией немногих избранных кругов, следовательно, еще не могло или почти не могло быть и речи о письменных документах, считалось почти совершенно необходимым при помощи таких таинственных знаков предохранять себя от вторжения в братство непосвященных.

Из некоторых постановлений мы узнаем, что в собраниях гильдий братья появлялись в установленной одежде и с особыми знаками отличия, но каковы были эти знаки, нам неизвестно. Только относительно знаменитого братства циркуля ( Zirkeler-Bruderschaft) в Любеке, Данциге, Кенигсберге известно, что его члены носили короткий плащ (Hoike),а на груди, в качестве украшения, золотой раскрытый циркуль в разомкнутом с нижней стороны кольце.

На собрания гильдии, которые происходили не менее четырех раз в год, обыкновенно в начале каждой четверти года, члены должны были являться без оружия. На них обсуждались дела, касавшиеся преуспевания товарищества и соблюдения членами законов братства, а также разрешались спорные вопросы. Открьгтие и закрытие собрания сопровождалось торжественными церемониями.

С течением времени различие в благосостоянии городских обитателей увеличивалось. Влиятельные купеческие семейства с аристократической частью городского населения составляли замкнутый круг, от их благосостояния и от их дел зависела судьба громадной массы горожан. Городские гильдии превратились в торговые гильдии, которые стремились лишь к тому, чтобы использовать свои широкие привилегии в своих торговых интересах. Наибольшего значения среди них, как известно, достигла Ганза.

Если до сих пор все свободные горожане были членами городской гильдии, то теперь гордые своим богатством патриции стали отказываться вступать в товарищество с менее состоятельными ремесленниками. Это произошло в конце XIII в. Но отвергнутые «представители ремесленного труда были в эту пору проникнуты сознанием, что они играют значительную роль в техническом прогрессе эпохи, что их искусству город обязан своим благосостоянием, что это искусство возвышает его над деревней. Они первые, не обладая никакой земельной собственностью, сумели извлечь выгоду из права торговли и, таким образом, выйти из положения простых поденщиков; лишь благодаря их участию стал возможен живой обмен товаров в рыночные и праздничные дни. Булочники и мясники, трактирщики и виноторговцы едва ли уступали купцам в барышах. Все, что служило для украшения жизни, все, что нужно было дворянину и воину, — оружие и предметы роскоши, домашняя утварь и одежда, — все это доставлялось ремесленниками; чрез них стала доступной светским людям тайна духовенства относительно постройки церквей и других зданий, отливки колоколов и резьбы по дереву, разрисовки стекла и стен. В сословии ремесленников той эпохи зародились юные силы нового мира, свободного труда современной индустрии».