К трем обычным орденским обетам — целомудрия, бедности и послушания — общество Иисуса прибавило еще четвертый: посвятить свою жизнь служению Христу и папам как его земным представителям. Они обязывались в делах душевного спасения и распространения веры везде и всегда, без малейших промедлений и отговорок, тотчас же повиноваться всем предписаниям ныне правящего папы и его преемников.

В эпоху, когда весь мир, казалось, отказывался от Рима, орден, быстро перешедший от фантастических замыслов к трезвой практической деятельности, приносил к стопам папы свою безусловную покорность. «Это перст Божий!» — воскликнул Павел III, читая устав ордена. И вскоре после этого, 27 сентября 1540 г., хитрый, искушенный во всех тонкостях дипломатии глава церкви, это дитя сего мира, постоянно, несмотря на свои семьдесят лет, веселый и любезный, папа Павел III не только утвердил орден, но и даровал его членам самые широкие полномочия, права и индульгенции всех видов. Его преемники превратили орден в особое, самостоятельное учреждение в церкви, желая уверенно опираться на его абсолютистское управление; впрочем, вследствие этого сам папа достаточно часто оказывался только игрушкой в руках орденского генерала.

«С каждым годом, с каждым месяцем, с каждым днем общество приобретало все более твердую почву под ногами, и число своей высоких и щедрых покровителей, которых Игнатий намеревался обмануть преданностью, росло изо дня в день». Когда основатель общества в 1556 г. умер в Риме, то деятельность и распространенность ордена были так велики, что ои охватывал уже 14 провинций, в числе коих две приходились на Германию.

В истории последующих 150 лет мы почти на каждом шагу встречаем иезуитов и их кротову работу, повсюду сопровождавшуюся тем же успехом. Не уступая светским военачальникам, они считали дозволенным всякое оружие, всякую западню, всякий обман, даже всякое насилие, если только речь шла о том, чтобы отвоевать снова в пользу католической церкви отдельные души или целые территории.

Если многочисленные враждующие элементы в иезуитском ордене подвергали его внутренний строй опасным кризисам, то все же его внешнее благополучие росло с каждым днем. Когда он в 1640 г. с невероятной пышностью праздновал свой столетний юбилей, то у него было уже 39 провинций с 25 593 членами, и он с уверенностью в победе заглядывал уже в то будущее, когда ему удастся превратить всю землю в домен Святого Престола.

Тот поворот, который осуществил данный орден во второй половине шестнадцатого столетия, трудно себе представить в его действительных размерах. Это было ужасное время, грозное своими интригами, насилием и результатами.

В Италии иезуиты нашли доступ во все аристократические круги и накопили огромные богатства.

В Португалии духовные отцы королевской фамилии избирались из иезуитов. Осыпанные почестями и богатствами они тем не менее деятельно работали в пользу соединения Португалии с Испанией при Филиппе II, который нашел в ордене самого верного союзника для своего плана всемирной самодержавной монархии.

Из Бельгии иезуиты проникли в объединенные Нидерланды, где число католиков тотчас снова возросло.

Во Франции их миссионеры под охраной и защитой Гизов исколесили всю страну. В борьбе лиги они были душой восстания против Генриха III; они всеми средствами интриговали против Генриха IV, пока он не приблизил их к себе и не взял себе в духовники иезуита — обычай, который с тех пор упрочился в доме Бурбонов. В этом положении иезуитство содействовало уничтожению гугенотов, а также и той развращенности французского народа, которая затем достигла своего апогея в ужаснейшей из всех революций.

Они работали в Англии и Швеции над восстановлением римской церкви, причем в Швеции лишили престола внука Густава Вазы. Их постоянные заговоры и происки против королевы Елизаветы вызвали гибель множества католиков, в том числе и Марии Стюарт.

В Польше, в протестантской Лифляндии, в Дерпте и Риге — везде возникали иезуитские коллегии, которые энергично вели дело контрреформации. Бесполезные войны против России, на которые иезуиты подстрекали Польшу, с целью ввести в России католичество, привели страну, где просвещение в культура, торговля и промышленность находились а цветущем положении, в состояние упадка, из которого она никогда уже не могла выйти. Гибель Польши начинается с владычества иезуитов.

Неутомимые пионеры католицизма проникли и в Украину, в Подолию и Волынию и основали также коллегию в Константинополе, где они работали на пользу французской политики.

Но едва ли можно назвать страну, которая попала бы более позорным образом в руки иезуитов, нежели Германия. Здесь они под умелым руководством патера Канизиуса, одного из самых хитрых и ловких характеров, которые вырабатывал орден, начали свои завоевательные экскурсии, избрав базой, главным образом, Ингольштадт, научный оплот католицизма. А вскоре за этим последовало открытие иезуитских коллегий в Мюнхене, Вене, Праге, Ольмюце, Брюнне и других местностях, и расцвели иезуитские школы в Трире, Майнце, Вормсе, Шпейере, Фульде, Вюрцбурге, Мюнстере, Падерборне и т. д. Их университеты представляли серьезный противовес Виттенбергу и Женеве, а школы отличались такой уверенностью методов и давали такие блестящие успехи, что даже протестанты стали доверять им своих сыновей. Овладевая таким образом подрастающими поколениями, они неудержимо внедряли через своих воспитанников в их семьи католический дух.

Везде, где появлялись иезуиты, для веротерпимости наступал конец. В Вестфалии и на Рейне приверженцы нового учения были почти совершенно побеждены. В течение двух лет иезуиты свели к нулю реформацию в маркграфстве Баден. Епископ Вюрцбургский и архиепископ Дидрих Зальцбургский, воспитанник иезуитов, предоставили своим протестантским подданным выбор между обращением или изгнанием; эмигранты теряли треть своего состояния.

Это, однако, была только прелюдия к крупной и проведенной с крайней строгостью контрреформацией, которая разыгралась сначала в Баварии, Австрии и Штирии, а затем, поскольку это было возможно, и в Богемии и Венгрии, при содействии их великих почитателей, германских императоров из дома Габсбургов.