— Могу предложить один дом на улице Пирогова, это по соседству со мной, хозяева, мои клиенты, сейчас в Испании, вернутся в конце августа. Думаю, обо всем договориться не составит труда.

— Огромное спасибо, — сказал Док и даже руку приложил к сердцу, точно Валерий Васильевич, так звали адвоката, мог его видеть.

— Я позвоню завтра, часиков в десять, — пообещал тот. — К этому времени все будет решено.

Док еще раз поблагодарил приятеля и простился, потом уставился на меня.

— Ты гений, — заявила я. — Улица Пирогова — это как раз то, что нужно.

— Варя, ты сумасшедшая… Извини… Допустим, мы будем жить в одном квартале с этим мафиози, и что? За два месяца ты можешь ни разу не увидеть его.

— Это мы посмотрим, — не поверила я. — Что-нибудь обязательно придет мне в голову, главное, чтобы мое появление там не выглядело особенно подозрительно. Ты все сделал правильно: дом на Пирогова предложил сам адвокат, мы, так сказать, в соседи мафиози не напрашивались.

— Варя, я не понимаю, что ты задумала… — покачал Док головой.

— Немного повеселиться, — ответила я, посидела, раскачивая ногой и с увлечением разглядывая узор на стене, после чего спросила:

— Док, ты ведь играешь в шахматы?

— Играю.

— Хорошо?

— По-моему, прилично.

— Придется тебе обучить меня этой премудрости.

— О Господи, Варя, как можно играть в шахматы с тобой?

— Видишь ли, это любимая игра Папы. А я знаю только один ход: е2, е4. Еще помню, что в шахматах есть конь и пешки, и король с королевой тоже есть. По-моему, все. В общем, иди в магазин и купи шахматы.

— Прямо сейчас? — вздохнул он.

— Желательно сейчас.

— Закончу готовить и схожу, — согласился Док.

Обедать я отказалась, чем насторожила Дока.

— Что еще за новости?

— Я худею.

— Ты? — удивился он. — Зачем тебе худеть, скажи на милость?

— У меня чересчур круглая физиономия.

— У тебя самое красивое личико на свете.

— Возможно, но оно так и пышет здоровьем, а ты возникнешь на Пирогова с пациенткой, у которой со здоровьем проблемы. Док, все должно быть натурально, поэтому я, так же как ты, перехожу на салаты, и, ради Бога, убери из холодильника все мясное, у меня не сила воли, а пластилин.

Отобедав в высшей степени скромно, мы занялись шахматами. Игра меня увлекла, и мы просидели за столом часов до шести. Примерно в это время позвонил Монах.

— Привет, — произнес он ласково. Большой скорби от потери друга в голосе не чувствовалось, скорее наоборот. — Давно Серегу не видела?

— А что? — в свою очередь задала я вопрос.

— Он убит.

— Когда? — изображать удивление я сочла излишним.

— Вчера, где-то около пяти.

— Ужасно. — Я на всякий случай шмыгнула носом.

— Пойдешь на похороны? — спросил он.

— Ни за что. Я не люблю похороны. К тому же мы были знакомы всего несколько дней… О том, кто это сделал, что-нибудь известно?

— Кто убил? — уточнил Сашка.

— Да.

— Ищем.

«Ты найдешь», — мысленно съязвила я.

— Слушай, почему бы нам не встретиться и не поговорить?

— О чем? — теперь я насторожилась.

— Так… всегда найдется о чем.

Выходит, Сашка что-то пронюхал. Неужели парни меня видели? Придется с ним встретиться.

— Хорошо. Заезжай за мной через пару часов, вместе поужинаем. — Тут я вспомнила, что я на диете, и принялась мысленно чертыхаться.

Монах возник в нашем дворе в половине восьмого. Он восседал за рулем огромного пятидверного «Форда», выглядевшего чрезвычайно внушительно. Если б Сашка еще догадался помыть свой здоровущий джип, тому и вовсе цены бы не было.

Несмотря на хорошую погоду, машина была такой грязной, что даже цвет не вполне угадывался.

Сашка посигналил, а Док забеспокоился.

— Все-таки поедешь?

— Конечно, этот сукин сын что-то заподозрил, я должна об этом знать.

— Если он что-то заподозрил, ехать с ним в высшей степени неразумно.

— У меня в сумке газовый баллончик. — Док усмехнулся, а я добавила:

— Я не буду дожидаться начала военных действий: одна мысль Монаха, направленная против моей безопасности, и я пущу оружие в ход.

Сашка встретил меня ослепительной улыбкой и даже не поленился выйти из машины, с тем чтобы распахнуть передо мной дверь и устроить с максимальными удобствами. Ни одной злодейской мысли я в нем не обнаружила.