Что означало: «Мы спим вместе, и все, что знаю я, знает моя любовница».

– Что же вы стоите? – мило улыбнулась Беатрис. – Присаживайтесь, пожалуйста.

– Кофе? – спросил Келли.

Судя по запаху перегара, сам он предпочитал более бодрящие напитки.

– Спасибо, не надо, – сказал Белов, устраиваясь на диванчике так, чтобы видеть обоих.

Коротко изложив цель своего визита, он передал Келли копии документов, раздобытые покойным Генри.

– Бедный малыш, – вздохнула Беатрис. – Этот мир так жесток.

«Вы знаете какой-то другой?» – хотел спросить Белов, но промолчал.

– Я могу оставить это у себя? – уточнил Келли, ознакомившись с копиями.

– Естественно, – сказал Белов. – Вы можете навести справки об этих людях?

– Попробую. У меня есть связи в иммиграционной службе. Братья Берри, гм…

– Их настоящая фамилия Беридзе.

– Что-то я про них слышала, – подала голос Беатрис. – Чем они знамениты?

– Перебили несколько десятков детей, – отчеканил Белов. – Всего-навсего, мадам.

– Да, да, кажется, припоминаю.

Россия находилась так далеко. Зачем бы стала Беатрис забивать свою хорошенькую головку подобной информацией?

– Это были русские дети, – уточнил Белов.

– А-а! – протянула Беатрис.

С ее мордашки можно было лепить маску под названием «равнодушие».

– Мы приносим вам соболезнования, – произнес Келли.

Белов не нуждался в соболезнованиях.

– Есть сведения, – сказал он, – что эти ублюдки скрываются у генерала Тананзе.

Американец погрустнел.

– Тананзе – очень влиятельная персона в Уганде, – пробормотал он. – Я не уверен, что смогу оказать вам дружеское содействие…

Именно так он выразился: «дружеское». Как будто содействие бывает ВРАЖЕСКИМ. «Хотя, – подумал Белов, – в российско-американских взаимоотношениях всякое бывает».

– Я уверен, что сможете, – заверил он американца. – Пятьсот баксов за маленькую услугу.

– Пять тысяч, – отозвался Келли. – Услуга вовсе не маленькая.

– Айк рискует испортить отношения с местными властями, – вмешалась Беатрис.

Белов не удостоил ее взглядом.

– Тысяча, – сказал он. – И я отправляюсь в ближайший банкомат.

Келли посмотрел на шкафчик, где, как нетрудно было догадаться, хранились его запасы спиртного.

Стремительно иссякающие запасы.

– Банкомат на углу соседнего здания, – сказал он. – Налево от выхода.

Белов встал.

– Скоро вернусь, – пообещал он.

Когда он вторично вышел из редакции, было так темно, что, казалось, вместо чернокожих прохожих по городу разгуливают штаны и рубахи, увенчанные белозубыми оскалами.

Уныние сменилось охотничьим азартом. Эсэмэска, отправленная Мали, приглашала Белова на побережье озера Виктория, где его ожидал Приходько. ВЕРИ ИМПОРТАНТ, гласило послание: очень важно. Далее следовало подробное описание маршрута.

Заправившись, Белов погнал «Субару» на юг. Сорок с лишним километров пролетели незаметно. В 21.15 был отыскан нужный прибрежный отель, а пятнадцать минут спустя Белов выбрался из машины возле уединенного пляжного бунгало, сотрясающегося от ритмичной музыки. Дождавшись паузы, Белов забарабанил в дверь. Пистолет, прикрытый курткой, лежал на дне пакета, который он держал в руке.

Открыла ему Мали, одетая то ли в пеструю ночную рубашку, то ли в модное африканское платье. Серьги в мочках ее ушей были размером с подшипники и весили не меньше. Увидев Белова, она схватила его за руку, затащила внутрь и заперла дверь.

– Где Приходько? – грубо спросил он, убедившись, что в длинной узкой комнате никого, кроме них, нет.

– При… Кто? – захлопала глазами Мали.

В чем она не нуждалась, так это в наращивании ресниц.

– Остап, – сказал Белов.

– Остап и Джезла поехали ужинать, – ответила Мали. – Они вернутся около полуночи.

На фоне музыки ее голос напоминал птичье щебетание. Выключив телевизор, Белов строго посмотрел на нее.

– В каком ресторане они ужинают?

– Я не знаю. – Мали помотала головой, увенчанной замысловатой башенкой из волос. – Остап не сказал. Ты можешь отдохнуть.

Она показала глазами на кремовый диван, занимающий середину помещения.

– Я не устал, – соврал Белов. – Я подожду снаружи. Подышу свежим воздухом.

– Не уходи, – воскликнула Мали, удерживая его за руку. – Мне страшно.