Тут я разозлилась по-настоящему, сказала:

— Я ничего не понимаю. — Села в кресло и сурово добавила:

— Немедленно объясни, что происходит. Не то… я просто черт знает что сделаю.

Юлька устроилась на диване, хотела зареветь, но передумала. Вытерла нос и сказала:

— Чего ж не понять: я должна этому гаду деньги. Раньше ласковый ходил, спрашивать не решался, а теперь стал отважный… У-у, вражина…

— О Господи, — порадовалась я, что начала хоть что-то понимать. — Дам я тебе деньги.

— У тебя есть десять тысяч? — с сомнением спросила подруга.

— У меня? Нет. Зачем мне такие деньги? Я спрошу у папы…

— Не выйдет, — сразу потеряв интерес, покачала головой Юлька. — Он не даст. — Я только собралась возразить, как Юлька добавила:

— Твой отец не дурак и сразу поймет. Не даст ни копейки… После того, как он взбесился… Извини. В общем, мои неприятности греют ему душу. Денег он не даст, а если ты скажешь, что они нужны тебе для покупки машины и прочую ерунду выдумаешь, отец тебе машину подарит. Но налички ты не увидишь. Это я тебе без гадалки скажу…

— Как же тогда? — растерялась я, заподозрив, что в Юлькиных словах скрыта истина.

— Никак. Твой отец рассчитал все совершенно верно: без него жизнь у меня будет невеселой. Я тебе больше скажу: вряд ли она вообще меня порадует в ближайшее время.

Тут я подумала еще кое о чем, а подумав, спросила:

— Слушай, зачем тебе понадобилось занимать деньги у этого типа? Ты что, у отца спросить не могла?

— Не могла, — обрезала Юлька, кусая губы.

— Чего-то ты, подруга, не договариваешь. Допустим, на все свои сбережения ты купила Шагала, но этот долг, откуда он взялся?

— От верблюда… — хмуро ответила Юлька, отворачиваясь.

— Либо ты мне все расскажешь, либо…

— Что? — хмыкнула она.

— Либо я не буду тебе помогать.

— Ты и так не будешь, — горько вздохнула она, посмотрела маятно и наконец решилась:

— Меня шантажировали. Деньги нужны были срочно, а отцу пришлось бы объяснять…

— Тебя шантажировали? — выпучила я глаза. — И ты ничего не рассказала отцу?

— Расскажи я ему, и он бы еще раньше украсил меня синяками.

Тут я наконец начала что-то понимать.

— Ты ему изменила, а кто-то об этом узнал и грозился донести отцу?

— Не изменяла я ему, — насупилась Юлька. — Все вовсе не так было… Пришли к друзьям, ну выпили… много, а там один парень возле меня крутился. Это я уж после поняла, что все было подстроено. В общем, сделали пару фотографий, я и этот сукин сын в обнимку, на диване. Конечно, все туфта чистой воды, но у твоего отца характер, он бы мои объяснения слушать не стал, а фотографии вышли препаршивые… я не качество имею в виду. Вот мне и предложили купить их за десять тысяч.

— Ясно, — сурово сказала я. — И ты еще удивляешься, что ходишь с синяками?

— Я не изменяла! — крикнула Юлька и заревела. Должно быть, с досады.

— Что ж теперь делать? — посидев немного и успокоившись, спросила я. Конечно, Юлька заслужила отцовское неудовольствие, но, в конце концов, она моя подруга, и я обязана ей помочь.

— Не знаю. Деньги возвращать.

— Где ж мы их возьмем?

— Спроси что-нибудь полегче, — поежилась она и затосковала.

— Слушай, я могу их занять, — озарило меня через несколько минут.

— У кого? У твоих личных друзей таких денег нет, а прочие донесут отцу, что ты по людям бегаешь и занимаешь деньги.

— Ну и что?

— Ничего. Отец скажет веское слово, и никто не даст ни копейки. И тебе достанется, чтоб мне не помогала. — Юлька мутно взглянула и нерешительно продолжила:

— Хотя выход есть.

— Какой? — обрадовалась я.

— Шагал. Вот если б ты могла достать картину…

Сашка слабо шевельнулся в кресле и навострил уши.

— Зачем тебе картина? — нахмурилась я.

— Она, между прочим, больших денег стоит. Продала бы ее, долг вернула и сама жила припеваючи.

— До завтра картину не продашь… — усомнилась я.

— Еще как продашь. Иностранца этого видела? За ней приезжал. Приличные деньги платит.

— Постой, — вновь запуталась я. — Где ты откопала этого типа?

— Не я его откопала, а этот гад, что следом за ним прибегал и деньги требовал. Я ему про картину сказала, а он нашел покупателя.

— И когда это произошло? — начала свирепеть я.