Шрифт:
И вот теперь она дотягивала в поселке последний год, то есть добросовестно отворяла и затворяла в нужное время скрипучие двери своего старенького ДК. В случае чего без проблем доверяла ключ подружкам, поэтому танцы летом заканчивались только под утро, и молодежь была ею очень довольна.
Прозвали ее в поселке "Лариса-Горлопан" за привычку звучно перекликаться со знакомыми через улицу:
– - Анька, ты на пляж? -- кричала она приятельнице.
– - Ага.
– - Очки взяла?
– - Какие?
– - Синие!
– - Ага.
– - Тогда жди, я скоренько!
Своего кавалера у нее здесь не было, видно, очень уж солидно, неприступно смотрелась она на свой возраст. Молодые семейные мужчины, вырвавшись в одиночку на часок в клуб, словно по команде оборачивали масляно-жирные взгляды ей вслед, неотрывно и молча провожали таким вот образом через весь зал. Но она лишь плавно и строго, неторопливо шествовала в свой маленький служебный кабинет; где обычно и проводила весь вечер в компании то и дело забегающих пообщаться, многочисленных приятельниц.
Как и Антон, сама она никогда не танцевала, но вот что бы свести их в пару... Такой даже и мысли не могло возникнуть, слишком уж большая нестыковка была и в росте, и в комплекции.
И только на последнем прощальном вечере...
4
Прощальный вечер
Этот вечер состоялся в последнее воскресенье августа, и стал самым людным и самым торжественным из всех вечеров. Именно тогда на эстраду вдруг вышла она. Она, высокая, статная, пышноволосая, словно сама королева ДК. Объявляла теперь каждый танец, исполняла с легендарным ныне ансамблем... и как она исполняла!
А еще она читала стихи. Одно из этих стихотворений под названием "Бирюзовое лето" навсегда запомнилось Игнату и...
А ты не забыла, ты помнишь?
Как из другой г а лактики, привет тебе .
Витька весь вечер снова улыбался, как теперь улыбался всегда. И снова рассказывал, рассказывал.
И только, когда объявили последний прощальный танец, его улыбка снова на мгновение стала как некогда грустной. Но не устало, счастливо.
– - Эх, лето-лето. Лето, ребятки, мне в этот год выдалось! -- еле слышно шептал и шептал он.
Витька.
Куда и как передать привет тебе?
Нет уже Витьки... такого, каким он был. Но он навсегда останется, хоть и немного другой, наверное. Среди бирюзового лета, он и его гениальная идея.
* * *
Прощай! Среди снегов, среди зимы
Никто нам лета не вернет..., --
навсегда вливал в сердца Антон свою последнюю, прощальную.
Ты помнишь, плыли в вышине,
И вдруг погасли две звезды ,
Но лишь теперь понятно мне,
Что это были...
Он не успел закончить, как его подхватило множество рук. Качали, до потолка подбрасывали вместе с неразлучной спутницей гитарой, били в ладоши звучно в такт, и просили, просили... Просили снова приехать следующим летом.
Раскрасневшийся, в вытертой добела джинсовке нараспашку, необычайно усмешливый стоял Антон на невысокой эстраде, дышал часто в микрофонную тросточку, и обещал, обещал...
Но широкая магистральная бетонка ушла вскоре далеко за поселок. Не стало больше студентов-практикантов. Никогда больше не приехал и Антон.
Его ансамбль остался, остался его репертуар, его любимые песни. Осталась, наверное, на какое-то время и некая особая частичка его души, и следующим летом танцевальные вечера еще иногда напоминали те самые знаменитые, антоновские...
Но уже через год:
– - Как там вчера на танцах? -- бывало, спросит Игнат.
И снова в ответ лишь короткое:
– - Глухо.
* * *
Необычайно жаркое лето закончилось в тот год как-то сразу. Казалось, еще вчера пылкое августовское солнце поливало обильно пожухлые луговые дали, как вдруг налетела стылая осень с сиверным ветром, с россыпью серых промозглых дождей.