Прощай, бирюзовое лето. Прощай беззаботное детство.

Наступил десятый, выпускной.

КНИГА ТРЕТЬЯ

НА ПОВОРОТЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОТЛИЧНИК

1

Счастливый день

...Класс не дышит, не шелохнется. Единым существом тридцатиглавым застыл он в мертвой, дрожащей упруго тиши.

– - Так, может, сам кто? Есть у нас смелые?

Географица Нина Степановна только что зачитала первый вопрос по домашнему заданию, затем пытливым взглядом окинула льняные, русые и чернявые головы, приникшие низко к раскрытым учебникам.

– - Я-ясно, смелых нет. Что ж, буду вызывать.

Синяя чернильная авторучка в ее крупных, красноватых с мороза пальцах снова вдумчиво двинулась сверху вниз в свое привычное путешествие по пустой журнальной клети... Словно дрожит упруго звенящая мертвая тишь.

– - Дз-з-з...дз-з-з, -- вдруг и впрямь еле слышно рядышком.

"Муха?" -- невольно и тотчас мелькает догадка.

Но... откуда?

За белесою росписью оконных стекол розовеет январское ясное утро.

– - Дз-з-з, -- снова слышится тихонько рядышком. --- Дз-з-з...

Но теперь как выразительно явственны знакомые дурашливые нотки. Лешка!.. Лешка Антольчик.

Сосед по парте и добрый приятель. Снова исподтишка чуть слышно дзынкнувши, он вроде бы также неотрывно вглядывается в раскрытый учебник, а сам лишь с усмешливой беззаботностью поглядывает на притихший тревожно класс. Как обычно, он и не открывал вчера книгу, да только что ему, и чего потеряешь. Начало четверти еще, ну больше одной двойкой, ну меньше, сколько их было, а сколько еще будет.

– - Антольчик! -- коротко и решительно обрывает, наконец, затянувшуюся паузу учительница.

И тот час: "Хг-а-а...", -- словно вздохнул с облегчением класс, зашелестел, задвигал, многоруко зашоргал; где-то упал звонко учебник, где-то звучно хлопнула откидная крышка парты.

– - Что, молодцы вы мои, вздохнули?.. Так вы вчера и в книжку глядели!

Широко улыбается круглое, накинь лишь платочек -- и сразу бабушкино, старческое лицо учительницы. Вот уже за треть века, как она с детворой, и кому как не знать, что не до уроков им всегда, и уж тем более не до ее несчастной экономической географии: "сельское хозяйство Центрального района, пищевая промышленность Волго-Вятского"... Особенно теперь в самом начале четверти, когда так мало оценок в журнале, и когда каждый надеется проскочить на холяву.

Наивная детвора! -- один лишь легкий скорый взгляд на класс, и сразу ясно, кто и с чем пришел сегодня на урок. Понятно, что в каждом классе есть несколько обязательных, прилежных учеников, обычно среди девчат, они всегда хорошо подготовлены, а вот остальные... Любого и запросто можно подловить.

Только зачем?

– - И что ты за учитель такой, если у тебя столько двоечников? -- обязательно спросит тогда начальство, и снова, пусть поначале и не очень строго, но напомнит обязательно: в нашей стране всеобщее среднее образование, и нет плохих учеников, а есть плохой учитель.

По сути, оно логично, правильно. Зачем тратить лишние школьные годы на таких вот, к примеру, антольчиков? Ему ведь все равно твоя экономическая география что тому волу библейскому, да псалмы на уши. И не всем же, в конце концов, быть инженерами, не каждому чистый служебный халатик по жизни судьбою назначен, надо кому-то и жижу в хлеву за свиньею прибрать. Жизнь она штука такая, есть в ней поэзия, есть проза, а есть и "соленые" анекдоты.

Немало разной детворы за долгих тридцать лет прошло через ее учительские руки, и не раз приходилось вполне убедиться, что хорошие и отличные отметки еще совершенно ничего не значат для будущего. Тот же Андрюшка Петровский, например. Староста класса когда-то был, неплохо учился, толковый, казалось, выйдет парень. И спортсмен какой...был. А теперь! Перед глазами вставал тотчас бурый, косматый, беззубый ободранец.

Хороший рабочий сегодня поболе за иного инженера имеет. Сколько их прежних оболтусов прилично устроилось в столице! Получили квартиры, теперь на выходные молодцами наезжают в поселок. В воскресенье под вечер обязательно встретишь кого-нибудь на автобусной: и сам приберется как на праздник, и жена, и дети. По сторонам теперь поглядывает не без столичной фанаберии, мол: "Эх ты, глушь-провинция!"

– - Добрый вечер, Нина Степановна! -- поприветствует всегда искренне, как победитель.

Человек, мол, видите. А тогда что говорили.