И главная проблема заключалась именно в этом. Чтобы прочитать заданный параграф, нужен учебник, а его-то и нет! На Лешку-оболтуса какая надежда, тот мог запросто и целый месяц таскать на уроки один и тот же портфель.

– - Хоть бы книжки носил! -- в нелепой растерянности кричал на него Игнат. -- Я решаю, подсказываю, а ты?

В ответ Лешка теребил смущенно затылок:

– - Ай, опять из головы выскочило.

– - Выскочило! Пусть бы хоть что, да вскочило... Сколько раз говорил: только в дом, так и сменил первым делом учебники, вот и вся-то проблема.

– - Так я думал. Как шел домой, всю дорогу думал, а как пришел, так и выскочило! -- виновато оправдывался Лешка.

И вдруг отведя взгляд в сторону, бормотал тихо:

– - Что ж, такой деловой, сам не поменял сразу?

В ответ Игнат злился еще больше.

– - Сам, сам! -- передразнивал своего подшефного въедливо. -- Ты что сам, пускай хоть какая подмога. Вот что теперь делать, скажи? Книжки нет, а сто пудов вызовет. Михаська, Петрик, дайте географии.

– - У самих одна.

– - Ну вот, приплыли, триндец.... Слышь, Лешка, а у девчонок если попробовать?

– - Без толку. Достали мы их уже.

Тут Игнат просто не выдерживал:

– - Слушай, тогда давай так! Где хочешь и как хочешь. В "А" - класс, если что, сбегаешь.

Такие же грандиозные проблемы были поначалу и с тетрадками. Куда списать домашнее, если нет в портфеле нужной тетради? Однако именно эту проблему Игнат разрешил кардинально и просто. Он быстро подметил, что в старших классах учителя обычно не собирали тетрадки на дом для проверки, только иногда в начале урока проходили по рядам, просматривая таким образом, сделано ли домашнее. Поэтому теперь у Игната все тетрадки были универсальными. Надо списать, он просто брал первую попавшуюся из тех, что имелись в наличии, переворачивал на чистую страничку и смело катал туда.

В общем, такая нехитрая система работала безукоризненно, и за долгие годы учебы лишь однажды досадный конфуз получился. Да и тот, считай, по собственной глупости.

В тот раз Игнат то ли забыл, то ли просто поленился отвести в тетради поля, а историк Колька на своем традиционном просмотре это заметил. Выведя, как всегда, с нарочитой старательностью знаменитую "пьяную дорогу", он вдруг совершенно неожиданно отвернул одну страничку назад --- а там формальдегиды! Еще одну страничку назад ? закон Джоуля-Ленца! Ещё назад ? объем прямоугольного параллелепипеда!

Долго ворочал туда-сюда изумленный Колька диковинные странички, необычайно долго покручивал он головой, сопровождая эти действия своими неподражаемыми, частыми гримасками.

– - И что эт-то, хлопче, у тебя за экономия? -- спросил, наконец, протяжно. -- Батька рубля на тетрадки не мае?

"Рациональный" подход к учебе еще не один раз приносил вот такие побочные досадные неприятности. Были и трояки в журнал, были и четверки за четверть, однако в целом это было не принципиально. И в результате Игнат неизменно имел на выходе то, что ему и было нужно. А именно массу свободного времени, и все десять ученических лет с высоты самой почетной школьной Доски победно поглядывал на окружающих его взрослеющий год от году улыбчиво-глянцевый лик.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ДЕТСКИЕ МЕЧТЫ

Тёмную выбери ночь и в поле безлюдном и голом,

В сумрак седой окунись , пусть ветер, провеяв, ути х нет...

Слушай... это летит хищная, властная птица,

Время ту птицу зовут, и на крыльях у ней твоя сила

Радости сон мимолетный, надежд золотые лохм о тья...

И. АННЕНСКИЙ

Чувство сознанное, что он совершил "грандиозное" пробудилось у Игната еще тогда, когда он впервые, "держась слабенькой ручкой за скользкие стены, одолел вкруговую успешно огромную зальную комнату".

И в тот же миг, как порыв вдохновенный появилось желание повторить свой подвиг – - желание, стремление к этому остались навсегда. С первых памятных дней с какой-то инстинктивной необходимостью самым важным для него было претендовать на самое высшее, "грандиозное", словно это свойство было неотъемлемой и наиважнейшей частицей его души.

С давних пор людское племя пытались делить на группы, классы, касты и т.п., по разным признакам. Вот, например: "На протяжении всей зафиксированной истории и, по-видимому, с конца неолита на свете были люди трех сортов: высшие, средние низшие...", ---.утверждает герой одной из самых знаменитых антиутопий минувшего века, характеризуя далее особенности и жизненные устремления каждого "сорта".