– - Ты, Кеплер! -- смеялся Игнат, когда, наконец, все закончилось. -- Тебе хлеба не дай, а...

– - Простецкие девчатки! -- лишь отмахнулся в ответ Витька. -- Расскажи-ка лучше, как там вчера в футбол сгоняли.

Летом с началом памятных антоновских танцевальных вечеров Игнат сразу стал их постоянным посетителем. Всякий раз с охотничьим азартом выглядывал себе среди приехавших на каникулы городских девчонок "новенькую", приглашал на танец, знакомился, провожал. А далее...

– - Неужели они все, как одна? -- говорил он вскоре с изумлением другу. -- Знакомишься: как в первый раз! Голову кружит, волнения, мысли, а погулял вечерок, вечерок-другой потерся на лавочке в парке...

– - ... и только привет-привет, и финиш! -- договорил за него быстренько Витька. -- Кажись, с кем хочешь пошел бы, да только не с ней.

– - И где оно высокое, светлое?

– - Романтика любви?

– - А хоть бы и так. Сам-то хоть веришь, есть ли на всем белом свете?

– - Зря, что ли, столько написано? Вечная тема, поэзия.

– - Так что же выходит... поэты? Выходит, поэты придумали?

Витька слегка призадумался, дернулся было что-то сказать. Но, как это частенько с ним случалось, в итоге не выдержал "серьеза". Изменившись внезапно лицом, он усмехнулся вначале, а затем и рассмеялся в ответ:

– - Так им же за это денежку платят!

* * *

У Игната были другие, "конкретные планы" в тот памятный вечер. И приглашать он было двинулся в противоположный уголок танцевального зала. И вдруг в какой-то неуловимый миг...

Не раз он замечал и впоследствии.

Бывает так, что не веришь и говоришь: никогда. И вот в безысходно тоскливом углу, в безнадежно застуженный холод, в мучительно тягостный пик на краю -- один маленький эпизод, одно едва заметное событие, одна, казалось бы, совершенно случайная встреча.

Кто он, таинственный сеятель нашей веры?

Кто мы в его замысле строгом?

4

Снова был вечер

Снова был вечер тихий, теплый, уютный, и снова Игнат шел на свидание. Жил он в самом центре поселка, а она на далекой окраине в конце длинной темной улицы. Столбовые фонари здесь никогда не горели; их, затеяв суматошное соревнование на меткость, разбивали в первый же вечер местные задиристые пацаны. Дома, обычные деревенские бревенчатые хаты, подступали здесь так близко к брусчатой дороге, что можно было легко вскочить на невысокий рубленый заборчик и просто тихенько постучать в окошко.

Но Игнат бросал камешки. Почему-то всегда казалось, что где-то рядом в соседнем дворе кто-то притаился, выглядывает, сейчас окликнет грубо, поэтому редко когда сразу удавался точный бросок. Вот и сегодня первый, наугад выбранный камешек, легкий и плоский, вильнул размашисто вниз перед самым окошком и резко спикировал далее, глухо скользнув по бревенчатой домовой стенке. Второй камешек, выбранный тоже весьма неудачно, отнес в сторону случайный порыв шаловливого неманского ветерка. В третий раз Игнат уже почти не сдерживался, и стекло дзынкнуло так будто треснуло.

"Ну вот, сейчас и батька выскочит!" -- даже втянул он голову в плечи, и быстренько переметнулся на другую сторону улицы. Там, словно гигантский круглый пень, торчал приземисто из-под земли низкий колодец с широким кольцевым бетонным срубом. Присев вплотную за ним, можно было спрятаться.

Юля всегда собиралась долго, но и ожидать ее было усладой, неизменно волнительной, хоть он давно уже научился угадывать в беспорядочных сполохах за занавешенным окном ясные приметы того, что она дома и собирается. Он никогда не уговаривался с ней наперед, да и попробуй-ка с ней договориться! -- другой раз никак расстаться не могут, уже и заполночь давно, уже и мать не раз выйдет из дому, покличет, а заговори он только про новую встречу... Всегда у нее дела неотложные, всегда проблемы вселенские, всегда она "не может никак", хоть ты дни перебери на неделю вперед.

– - Так когда же мы свидимся? -- только почесывал затылок сбитый с толку Игнат.

– - Когда сердце подскажет! -- искрились в ответ ее карие глазки.

"Хочешь придти -- приходи. Нет? -- что ж, дело твое, не особо и ждали!" -- чудилось неизменно ему в этом. И снова казалось, что она с ним лишь "так" для забавы, и что никак не может забыть "его"...Того, кто был с ней прежде.

"Ладно, буду и я просто так. Буду и я просто так!" -- говорил и говорил он себе снова, что бы хоть немного унять эти жгучие, ранее неведомые ощущения.